Чернышев знал, что Николай интересовался только тем, что относилось к нему лично, и что всякое дело было интересно ему только в той мере, в которой оно выставляло его, давало ему возможность играть роль величия, и потому он тотчас же понял, что этот единственный человек в России был сам Николай, и одобрительно улыбнулся.

— Должно быть, так, — сказал он.

Третье дело было размещение войск. Казалось, это дело уж никак нельзя было отнести к своей личности, но и тут Николай нашел эту связь.

— Напиши Врангелю, что я полагаюсь на него. Он знает меня и поймет.2220 На этом деле было надписано: «Разместить в Белостокской губернии». В резолюции на третьем деле интерес был перенесен на себя.

Когда дело дошло до донесения Воронцова о Хаджи-Мурате, Николай тотчас отнес выход Хаджи-Мурата к своей государственной мудрости.2221 Хаджи-Мурат перешел к нам, по его мнению, только потому, что исполнялся составленный им, Николаем, план медленного движения вперед.

— Видишь, как2222 осуществилось верно я предположил, что, если мы будем только2223 медленно постепенно подвигаться вперед, вырубая леса и истребляя их запасы, они должны будут покориться.

— О, да, — сказал Чернышев, хотя очень хорошо знал, что план постепенного разорения аулов Чечни, истребления их продовольствия и вырубки их лесов2224 То, что план, составленный им перед назначением Воронцова в 1845 году, был совсем не этот, а что был не только не план Николая, но был2225 совершенно противоположный план Ермолова и Вельяминова и что Николай в 1845 году, напротив, говорил что надо одним ударом уничтожить Шамиля, так что тогда, по его повелению, была сделана несчастная Даргинская экспедиция, стоившая стольких людских жизней, но то, что это так было, нисколько не мешало Николаю быть уверенным, что план медленного движения вперед и истребления продовольствия горцев был его план.

«Что велико перед людьми, то мерзость перед Богом». И едва ли была в то время какая либо более отвратительная мерзость перед Богом, нежели Николай I, столь превозносимый людьми своего времени.

Вся жизнь Николая была сплошная ложь и преступленье, и он не мог уже остановиться ни в своей лжи, ни в своих преступлениях.

Что велико перед людьми, то мерзость перед Богом. И такою отвратительной мерзостью перед богом было тогда величие Николая I. Вся жизнь его со времени его вступления на престол была наполнена ложью и человекоубийством. И ложь эта и человекоубийство не только не уменьшались, но увеличивались и увеличивались.

Донесение это было послано2226 26 27-го декабря,2227 30 31 1-го 2-го же января фельдъегерь, с которым оно было послано, загнав десяток лошадей и избив в кровь десяток ямщиков,2228 доставил донесение был в Петербурге и явился к князю Чернышеву,2229 1-го января 1852 бывшему тогда военным министром тогдашнему военному министру.2230 На другой день Чернышев с этим донесением и другими докладами в обычный час приема приехал в Зимний дворец. Чернышев рядом обманов, лжей, подлостей приобретал свое высокое положение и в особенности огромное состояние.

ОДИН ИЗ ВАРИАНТОВ XV ГЛ. „ХАДЖИ-МУРАТА“(№ 147).

На другой день, 3-го января 1852 года, Чернышев повез2231 это к императору Николаю с докладами донесение Воронцова.

Чернышев2232 знал ту шутку Растопчина этот был тот самый, которого Растопчин2233 в Государственном заклеймил своей шуткой, когда в Государственном совете2234 когда обсуждался вопрос о передаче всех2235 огромных имений2236 графа Захара Чернышева, сосланного за 14 декабря на каторгу,2237 ему, Александру Чернышеву, сказавшего, что надо отдать Растопчин, намекая на то, что Чернышев, заседая в суде декабристов, всем влиянием своим старался потопить Захара Чернышева, сказал в Государственном совете, что надо отдать имение Захара Чернышева Александру Чернышеву на основании того к удивлению всех членов Совета, знавших, что Александр Чернышев, участвуя в суде над декабристами, более всех старался погубить Захара.2238 к удивлению всех Растопчин высказался за передачу имений сосланного Александру Чернышеву. Когда же у Растопчина спросили,2239 почему он на чем он основывает свое мнение, он сказал, что существует старинный обычай, по которому палач всегда получает кушак и шапку казненного.