2
После смерти сына Толстых Ванечки (в 1895 г.), которому по разделу 1891 г. вместе с матерью досталась Ясная Поляна (см. Дн. 1891 г., коммент. 54), владельцами Ясной Поляны стали С. А. Толстая и ее сыновья. Сразу же после смерти писателя всталвопрос о дальнейшей судьбе Ясной Поляны, поскольку наследники не располагали достаточными средствами для ее содержания и сохранения как культурно-исторического памятника. Возник проект выкупа усадьбы на собранные в «цивилизованных странах» средства с тем, чтобы превратить ее в международную собственность и памятник культуры, а всю остальную землю продать американцам за 1,5 миллиона долларов. М. А. Кузминский, прибывший 1 января в Нью-Йорк, вел переговоры с рядом иностранных промышленников. Из опубликованных в газетах интервью Кузминского ( Б. вед., 1911, №12108, 5 января; «Одесский листок», №5, 6 января) стало известно о намерении продать национальное достояние России иностранцам, что вызвало глубокое возмущение русского общества, выразившееся в выступлениях, статьях, письмах. В конце апреля появилось интервью с сыновьями Толстого (С. Л. Толстой не был причастен к этой акции и от своей доли наследства отказался), в котором они заявили: «Мы действительно вели переговоры с американскими миллиардерами, но речь шла только о продаже земли, но не усадьбы. Наше общее желание продать все в национальную собственность» (см.: «Утро Харькова», 1911, №1328, 24 апреля).
. Я желала бы видеть Ясную Поляну в русских руках и всенародных.
3
XX часть изд. 1910—1911 гг., с общим названием «Мысли и письма» была составлена из разделов: «Для чего мы живем?», «Мужчина и женщина», «О сознании духовного начала» и др.
. Писала Тане открытку. Убирала книги, но их еще так много от Душана Петровича. Вечером наклеивала вырезки в книгу. Писала в Париж Halperine-Kaminsky.
4
20 ноября 1910 г. после вступления в силу завещания Толстого Н. К. Муравьев обратился с заявлением в Исторический музей, где находилась переданная туда С. А. Толстой на хранение часть ее архива и часть архива Толстого. В заявлении предлагалось: 1) временно продолжать хранить находящееся там имущество; 2) никого в хранилище не допускать; 3) хранилище опечатать. В составленном им 10 января 1911 г. нотариальном заявлении, обращенном к типографии т-ва Кушнерева, указывалось, что «согласно завещанию печатание или издание кем-либо сочинений Л. Н. Толстого помимо А. Л. Толстой является нарушением ее интересов», вследствие чего должно последовать «приостановление со стороны типографии дальнейшего печатания сочинений Л. Н. Толстого и... невыдача гр. С. А. того, что типография уже напечатала». Типография с этими требованиями не согласилась, так как «заказ сдан гр. С. А. Толстой. Она доставляет бумагу, она вкладывает свой труд — читает корректурные листы, разбирается в рукописях (да, кроме нее, никто в них и не разберется), она, следовательно, и является собственницей заказа» ( Р. сл., 1911, №12, 16 января).
. В эту травлю моральную меня Сашей нашелся еще советчик Ал. Бор. Гольденвейзер. Была в Историческом музее, беседовала с Советом музея, подала встречную Сашиной бумаге
5
В своем письме на имя председателя совета Исторического музея Н. С. Щербатова С. А. Толстая просила о допуске ее к хранящимся там рукописям, необходимым ей для продолжения работы над мемуарами. Она предложила также предоставить возможность А. Л. и С. Л. Толстым и Т. Л. Сухотиной снять копии с рукописей всех неизданных сочинений Толстого, которыми будет пользоваться А. Л. Толстая при осуществлении своих издательских прав, с тем, чтобы оригиналы остались на вечное хранение в музее и не портились от частого обращения к ним (см. Л. Л. «Спор о рукописях Л. Н. Толстого». — «Речь», 1911, №293, 25 октября). Совет музея ответил, что «опечатать комнаты этой... не может, что находящиеся там вещи никому, кроме гр. С. А. Толстой, выданы быть не могут, но... ввиду начавшегося спора стороны врозь допущены в комнату не будут» ( Р. сл., 1911, №12, 16 января).
, тоже с запрещением кого-либо допускать до моей там комнатки, вещей и рукописей. Саша грозит повредить всячески моему изданию — пускай! Уехала вечером в Ясную Поляну, не приходя ни в какое соглашение с Сашей. Как все, что она делает, огорчило бы ее покойного отца.
6
С. А. Толстая имеет в виду появившиеся в ряде газет сочувственные статьи с изложением ее точки зрения. С видными юристами — проф. Г. Ф. Шершеневичем и С. И. Филипповым — консультировался М. А. Стахович.
. А насколько было бы лучше мир и любовное соглашение.
7
В. Чертков. О последних днях Льва Николаевича Толстого. — Р. вед., 1911, №№12 и 13, 16 и 18 января. Перепечатан многими газетами, вскоре вышел отдельным изданием (СПб., 1911).
. Чем больше думаю, тем больше убеждаюсь и вижу, как пристрастно любил Лев Ник. все последнее время Черткова, и все больнее и грустнее. Очень морозно, 20 гр., ясно, красиво, так все бело, чисто, а как мы все черны...
8
Под общим заглавием «Литературное наследие Л. Н. Толстого» были опубликованы два письма в редакцию «Русского слова» — А. Л. Толстой и В. Г. Черткова. А. Л. Толстая в своем письме объясняла, что из-за нарушения «посмертной воли отца» ей пришлось прибегнуть к «нотариальным заявлениям»; она также настаивала на передаче ей «самих подлинников, а не копий рукописей», так как это является «наиболее важным требованием завещания» (см. коммент. 49 к Дн. 1910 г.).
Чертков же в своем письме опровергал утверждение С. А. Толстой о том, что рукописи были ей подарены Толстым, и при этом позволил себе сделать бестактные и оскорбительные намеки в отношении С. А. Толстой ( Р. сл., 1911, №22, 23 января).
. Травля продолжается. Чем-то все это кончится! Вот когда желаешь и молишь о смерти. Статьи в газетах тоже все неприятные, затаскали имя любимого Левочки, и это невыносимо тяжело. Приезжал С. П. Спиро, сотрудник «Русского слова». Я просила ничего от моего имени не печатать. Холод, 16 гр., ветер. Сижу все дома. Тоскливо!
