После этого наступил резкий упадок деятельности сердца — коллапс.
Впрыснули камфору, дали дышать кислородом.
Подышав им, Л. Н. сказал:
— Совершенно бесполезно…
Д. В. Никитин говорил мне, что момент был ужасный, но он все‑таки еще не теряет искру надежды, надеясь на то, что организм Л. Н. еще крепок.
Часа в три Л. Н. стало немного легче. Он даже съел маленький стаканчик овсянки с яйцом.
Третьего дня получилась на имя Л. Н. телеграмма из Оп- тиной пустыни от иеромонаха Иосифа с просьбой разрешить приехать.
Александра Львовна ответила, что семья Л. Н. просит его не приезжать, так как видеть Л. Н. все равно нельзя. Оказывается, старцу Иосифу было синодом предписано ехать в Астапово. Он по немощи отказался. Тогда командировали игумена.
Вчера вечером игумен Варсонофий приехал вместе с иеромонахом Пантелеймоном. Они выразили желание видеть Л. Н., но им сказали, что это невозможно.
Нынче они хотели повидаться с Александрой Львовной. Она послала им письмо, в котором написала, что не может отойти от отца, что свидание их с отцом невозможно по состоянию его здоровья, что доктора не считают возможным допустить кого бы то ни было к Л. H., а главное — свидание невозможно потому, что оно противоречило бы воле Л. H., а воля отца для нее священна. Монахи еще раз письменно обращались к Александре Львовне, но она им ответила то же самое. Говорят, они надеялись, что их допустят хотя бы войти в дом, чтобы потом иметь возможность говорить, что они были у Толстого и благословили его.
Варсонофий беседовал с Д. В. Никитиным, который от имени докторов сказал ему, что допустить свидание они ни в каком случае не могут.
После того как Л. Н. немного поел, наступило небольшое облегчение. Хорошим признаком является нормальное отправление почек. Доктора немного приободрились. Говорят, что если сердце протянет дня два — три, можно надеяться, что наступит медленное выздоровление.
Сознание у Л. Н. очень ясное. Когда Г. М. Беркенгейм шепотом говорил о кефире, Л. Н. вдруг спросил:
— Откуда взяли кефир? Дайте попробовать, — и выпил немного.
Часов в десять вечера Л. Н. опять стало плохо, он начал сильно задыхаться.
