— Я не войду, я не войду; я хочу только милую Сашу повидать. Позовите ее…

Говорит голосом тихим, жалким. Я пошел за Александрой Львовной, но из предосторожности дверь в кухню запер за собою на ключ.

Мы с Александрой Львовной выходим в сени. Софья Андреевна уже там. Мы уговорили ее выйти наружу. Все мы были крайне взволнованы и тронуты ее приходом. Но Боже мой, что оказалось!

В Астапово приехали фотографы от какой‑то кинематографической фирмы и захотели снять Софью Андреевну. Когда мы открыли дверь наружу, Александра Львовна увидала направленный в сторону крыльца аппарат, услыхала треск вращаемой ручки, в ужасе отшатнулась и убежала назад в дом.

Сюда приехал нынче П. А. Буланже и поселился с нами в квартире Устиновых.

С середины дня Л. Н. стала сильно мучить икота. Татьяна Львовна дала ему соды. В это время он сказал ей что‑то, но так неясно, что она не могла разобрать, говорит ли он: «соду» или «Соню».

Она склонна думать, что Л. Н. сказал ей:

— На Соню много падает.

Татьяна Львовна спросила его:

— Хочешь видеть Соню?

Л. Н. ничего не ответил и отвернулся.

Дмитрий Васильевич предложил Л. Н. сделать ему клизму, чтобы облегчить мучительную икоту. Л. Н. сказал:

— Бог все устроит.

Вечером ему клизму все‑таки сделали, и опять ему стало от этого несколько легче.

Дмитрий Васильевич спросил Л. H., можно ли его перенести на другую постель.