Тогда же дядя М. С. Сухотина, Александр Михайлович Сухотин, старик лет семидесяти с небольшим, прекрасно прочитал «Старые портреты» Тургенева.

Л. Н. не помнил этой вещи и очень ею восхищался. Он сказал:

— Только после всех этих новых, которых читаешь, действительно ценишь Тургенева.

Л. Н. с большой любовью вспоминал Тургенева. Между прочим он сказал:

— Когда Тургенев умер, я хотел прочесть о нем лекцию. Мне хотелось, особенно ввиду бывших между нами недоразумений, вспомнить и рассказать все то хорошее, чего в нем было так много и что я любил в нем. Лекция эта не состоялась. Ее не разрешил Долгоруков (московский генерал — губернатор).

Говорили о Чехове и Горьком. Л. Н., как всегда, очень хвалил художественное дарование Чехова. Огорчает его в Чехове отсутствие определенного миросозерцания. В этом отношении Л. Н. отдает предпочтение Горькому. О Горьком Л. Н. сказал:

— Его знаешь из его произведений, какой он. Большой и очень существенный недостаток Горького — слабо развитое чувство меры, а это чрезвычайно важно. Я указывал самому Горькому на этот недостаток и как на пример обратил его внимание на злоупотребление приемом оживления неодушевленных предметов. Тогда Горький сказал, что, по его мнению, это прием хороший и указал на пример из рассказа «Мальва», где сказано: «море смеялось». Я ему возразил, что если в некоторых случаях этот прием может быть и очень удачным, тем не менее злоупотреблять им не следует.

Вчера Ушаков (Федор Андреевич). В 1900 г. за распространение произведений Л. Н. Толстого он был дважды арестован и после второго ареста и допроса в жандармском управлении лишен права жительства в столицах. Л. Н. усиленно хлопотал о нем и в своих письмах к нему старался поддержать его душевное равновесие: «Поднимитесь духом, милый Ф. А., — писал он, — и живите в настоящем во всю нравственную силу, а события жизни предоставьте судьбе. Ничего не важно, кроме того, чтобы делать что должно». (Из письма от 9 июня 1900 г.) Спросил Л. Н. про Громеку (Михаил Степанович Громека, писатель — критик). Л. Н. и Татьяна Львовна довольно много рассказывали о нем.

Л. Н. сказал:

— Это был симпатичный, страстный и талантливый человек. Он застрелился еще молодым человеком, говорят, вследствие душевного расстройства.

Татьяна Львовна говорит, между прочим, что Громека был первым ее поклонником и сделал ей предложение, когда ей было 16 лет.

Л. Н. очень ценит критику Громеки. Он сказал:

— Мне было дорого, что человек, сочувствующий мне, мог даже в «Войне и Мире» и «Анне Карениной» увидеть многое, о чем я говорил и писал впоследствии.

Л. Н. сказал еще:

— Когда я написал рассказ «Чем люди живы», Фет сказал: «Ну, чем люди живы? Разумеется, деньгами». Я заметил, что Фет, вероятно, пошутил. Л. Н. возразил: