«
— Я любил Тургенева как человека. Как писателю ему и Гончарову я не придаю особенно большого значения. Их сюжеты — обилие обыкновенных любовных эпизодов — и типы имеют слишком преходящее значение. Если бы меня спросили, кого из русских писателей я считаю наиболее значительными, я назвал бы: Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Герцена, которого наши либералы забыли, Достоевского, которого они совсем не считают. Ну, а затем: Грибоедова, Островского, Тютчева.
Из произведений Гоголя Л. Н. совсем не любит «Тараса Бульбу». Очень высоко ставит: «Ревизора», «Мертвые души», «Шинель», «Коляску» («игрушечка — шедевр»), «Невский проспект». У Пушкина считает неудачным произведением «Бориса Годунова».
Характерно, что перечисляя этих своих избранных, Л. Н. заметил:
— О себе я не говорю, не мне судить о своем значении.
Как‑то вечером в кабинете Л. Н. сказал мне:
— Знаете, Александр Борисович, мне представляется вот какой рисунок: из центра расходятся лучи. Центр — это духовное существо, а лучи — это все растущие физические потребности. Дальше наступает время, когда изнутри между этих лучей начинает вырастать духовная жизнь. Лучи расходятся все под меньшим углом, потом становятся параллельными, и наконец начинают сходиться, чтобы снова сойтись в бесконечно малом, т. е. не матерьяльном, а исключительно духовном центре — смерти.
