1889 г. Май 5—6. Москва
Получила твое письмо из Серпухова и, хотя ты хвалишься здоровьем, я страшно беспокоилась о твоем благосостоянии, так как холод почти что зимний, а одет ты по жаркому лету. Я провела сегодня тяжелое утро, глядя на снег и дрожа от холода, когда шла садиться на конку и думала о тебе. Но это бессильное беспокойство с неизвестностью, где ты и что ты — не может долго продолжаться, слишком мучительно; и я к вечеру встряхнула эту старую дурь и даже развеселилась, потому что приехал еще вчера князь Урусов, и сегодня смешил нас ужасно своими странностями всё на ту же тему. Завтра он у нас обедает. Кроме него еще были у нас Голохвастовы и Дунаев и сегодня Мамоновы. Найдет ли тебя Дунаев? Узнав, что ты ушел и что у тебя нет пальто и что о тебе заботиться некому, он решил ехать тебя догонять, так как будет четыре дня праздника. Я думала сегодня, что, если у тебя осталось хоть крошечку доброты, ты бы не рисковал идти студиться в эту погоду, а поехал бы из Серпухова поездом, а мне послал бы телеграмму. — Ну, да у всякого свои принципы. А то, что часто болит, то обмозоливается. Так и мое сердце.
Дети здоровы. Таня ездила сегодня с Леночкой на консерваторский спектакль в Малом театре. — Лёва писал сочинение о том: Какое литературное произведение служит наибольшим выражением национальности и еще чего-то, кажется, художественности, в наш век. — Говорит, что написал много, но тема не ясная.
Таня сестра уезжает 11-го в 7 часов вечера в Тулу и просит выслать. Нужно послать карету и телегу для вещей. Я напишу в Ясенки об этом Филиппу, а на всякий случай пишу и тебе. Пожалуйста, не ходи к Маше, а привези её скорей в Ясную от Ильи. Если же тебе скучно туда ехать, то напиши Илье, он или пришлет или привезет Машу.
На меня нашла весенняя тревога и чувство одиночества. Требований всяких от меня так много, а любви так мало! Разве Ваничка и два малыша улыбнутся иногда, будто мне рады и любят. И то спасибо.
5-го мая
1889.
В ночь на 6-е.
Толстая пометила: «Приехав от кн. С. С. Урусова, Лёв Николаевич пожил с нами в Москве, и потом ушел пешком в Ясную Поляну».
№ 211
1889 г. Мая 7. Москва
Спасибо за присланную телеграмму Спасибо за присланную телеграмму. Толстой телеграфировал 7 мая: «Совершенно здоров. Дома беспокойство напрасно».; она меня очень утешила, а то я даже здоровьем расстроилась и сегодня всю ночь не спала. Моя тревога и в Ваничке второй день ноет. Он всё плачет, капризен и грустен, и, когда меня увидит, плачет истерически, прижимается к моему лицу и ни за что ни к кому не идет. Он ужасно мило ходит один. — Жду с нетерпением письма от тебя,как ты дошел и перенес холод как ты дошел и перенес холод. Толстой отвечал 9 мая: «Ты спрашиваешь, как я переносил холод дорогой? Очень хорошо: надел фланель, жилет, фуфайку и даже шалью накрыл голову и шел гораздо легче и приятнее, чем в жар». (ПЖ, стр.338).. До сих пор ужасно холодно, северный ветер, и Таня раздумала приезжать, так что высылать впредь до уведомления ни за кем не надо. Я собираюсь в будущее воскресение или понедельник и пришлю телеграмму на Козловку. — Больше всего мешают гости: раньше третьего часа не ложусь никогда, ибо ночью наверстываю то, что не дают сделать днем. Вот сейчас кончила корректуру 4-й «Книги для чтения», два листа, а теперь тебе пишу, а потом надо сделать расчёт по сметамСлавянских книг славянских книг. Имеется в виду переиздание четырех «Славянских книг для чтения» Толстого, напечатанных впервые в 1874 г. одновременно с «Азбукой». , счесть сколько за дрова уплатить, записать счёт и обед. — Дети здоровы, сочинение Лёвы оказалось удовлетворительным. Завтра ему латынь — письменно. Все дети, Лёва, Lambert и люди целыми днями играют на дворе в лапту и до боли отмахали руки и растёрли ноги.
Таня сегодня обедала у Масловых; были разные барышни, Мамонова (мать) и дочь,Матильда Павловна Матильда Павловна. М. П. Моллас, была учительницей. и Урусов всякий день.
