№ 400

Ясная Поляна 1900 г. Декабря 26

Очень трудно писать, милый друг, о том, что у нас тут происходит. Это — непрерывное страданье или разговоры, разговоры без конца о том, кто виноват, как простудили, как неправильно воспитывали, куда ехать, где жить, и проч. и проч. Ребенка не хоронили, ждутВестерлунда Вестерлунд — отец Д. Ф. Толстой, доктор Эрнст Вестерлунд приезжал из Швеции в Ясную Поляну.завтра, в ночь, и похороны 28-го, в 12 часов дня. Состояние обоих родителей ужасно. Дора выбегает с криком или врывается в комнату, где лежит Лёвушка; кричит, бросается на него, зовет его, говорит бессмысленные слова; а в комнате не топили три дня и окно настеж открыто. Дора очень похудела, молока почти нет, кашляет. Лёва на неё страдает, усаживает её возле себя, а сам точно полуумный. Ушел сегодня гулять, яркое солнце, голубое небо, мухи огромные жужжат на окнах, где стоят гиацинты; на солнце 15 гр. тепла и что-то весеннее, пчёлы гудят тут под лестницей, куда их поставили на зиму. Напомнило ему и весну, когда они вернулись из за границы, и Лёвушку, как бы он теперь гулял на солнышке, — прибежал домой, бросился на постель, где сидела и кормила Дора, она мне бросила на рукиПавлика Павлик — второй сын Л. Л. и Д. Ф. Толстых. Родился в июле 1900 г. В настоящее время живет в Швеции; шведский подданный.
Следующие письма от 27 и 28 декабря не печатаем. , и сама кинулась с воплями на Лёву, и начали они оба, обнявшись, рыдать, — ужас! Потом опять ничего, пьём чай, говорим. И вдруг Лёва вспомнит, как играл в прятки или мячик с Лёвушкой и Акулей, и опять плачет. Всё приговаривает: «обидно, обидно, кончена жизнь, нет опоры, нет цели».

Иллюстрация:

Л. Н. и С. А. Толстые в Яснополянском кабинете
С фотографии 1908—1909 гг.
Музей-усадьба Ясная Поляна

Не могу себе представить, какой будет исход их горю. Утешать я совсем не умею, хотя всякий момент моей жизни направлен на эту цель.

Дора беспрестанно льнет ко мне, то обнимет меня, то сядет на пол и голову мне положит на колена, то рассказывает мне долго про Лёвушку и его слова, игры, крики, болезни, и проч. К маленькому она довольно равнодушна и говорит, что кормит его и будет его любить только потому, что Лёвушка ей это велел. И всё повторяет его слова: «мама́, возьми братика, корми братика».

Мое здоровье не дурно, немного кашляю, немного болит висок. Я не выхожу и берегусь. Марья Александровна еще тут, завтра уезжает.

Что твой озноб, Лёвочка? И что мозоль, показывал ли ты её докторам? Жду с нетерпением от вас известий. Как кашель Саши, и вообще очень о вас тревожусь и скучаю. Уехать же теперь немыслимо. Целую вас всех, берегите себя. Твоя

С. Толстая.

26 декабря в ночь. 1900 г.

Толстая пометила: «Письмо в Москву из Ясной Поляны, куда я ездила по случаю смерти маленького Лёвушки, сына Льва и Доры».

№ 401