Пока ты в Москве, я еще чувствую твою близость, как будто вот-вот вернешься, а когда уедешь далеко, тогда что буду чувствовать, — не знаю. Если бы ты вдруг очень соскучился и если будешь чувствовать, что тоскливое состояние вредно тебе, тогда или нас вызови или приезжай. Но я надеюсь, что ты выдержишь легко разлуку, — ты так способен сам в себе находить утешение; обо мне не тревожься, я думаю, что я тверда буду и благоразумна во всем и с собой и с детьми.
Прошение твое прошение твое — по поводу невозможности быть присяжным заседателем (по Крапивенскому уезду) вследствие болезни.завтра отвезет вСергиевское Сергиевское — большое село и почтовая станция в 40 верстах южнее Ясной Поляны. Там находился ряд уездных учреждений Крапивенского уезда. В настоящее время село переименовано в город Плавск. Леонид Леонид — кн. Леонид Дмитриевич Оболенский (1844—1888), с 1871 г. муж Елизаветы Валерьяновны Толстой. В 1883 г. вместе с П. А. Берсом издал сборник «Рассказы для детей И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого» с рисунками Васнецова, Репина, Маковского и Сурикова. , ему надо туда на завод. Мама́ я решила положить в своей комнате со мной, т. е. я на железной кровати; никому делать неприятностей не буду, довольно своего горя.
Думай больше о себе, о своем здоровье и спокойствии, меньше о нас. Прощай, милый, целую тебя крепко. Я чувствую, что у меня утешение — дети, а у тебя твоя внутренняя, духовная жизнь. Ради богане допускай себя до страха, до тоски, до беспокойства
не допускай себя до страха, до тоски, до беспокойства. 4 сентября 1869 г. Толстой писал из Саранска: «Я второй день мучаюсь беспокойством. Третьего дня в ночь я ночевал в Арзамасе, и со мной было что-то необыкновенное. Было 2 часа ночи, я устал страшно, хотелось спать и ничего не болело. Но вдруг на меня нашла тоска, страх, ужас такие, каких я никогда не испытывал. Подробности этого чувства я тебе расскажу впоследствии; но подобного мучительного чувства я никогда не испытывал, и никому не дай бог испытать. Я вскочил, велел закладывать» (ПЖ, стр.76). — Эти переживания ужаса изображены Толстым в рассказе «Записки сумасшедшего». . Всё, что ты будешь делать для своето спокойствия и развлечения — всё я буду находить хорошим. День за днем будет проходить; ничего — вынесем, бог даст. Прощай, пиши чаще и всю правду о здоровье и душе своей.
О цикле писем 1871 года С. А. Толстая пометила так: «Письма из Ясной Поляны в Башкирскую деревню при Каралыке, Самарской губернии, куда Лев Николаевич ездил пить кумыс с моим братом Стёпой
и слугой Иваном Суворовым. Я оставалась с семьей и тяжело поправлялась от родильной горячки, после рождения дочери Маши».
№ 28
13 июня, 1871 г. Воскресенье. Я. П.
Сегодня так ждала от тебя письма, милый Лёвочка, и ничего не получила. Со среды, с того дня, как ты уехал, прошло уже столько времени, отчего ты не написал мне поскорей из Москвы? Только и возможно переносить разлуку, если получать письма почаще. Теперь пишу тебе в надежде завтра получить от тебя в Туле письмо, а то я адреса твоего не знаю. Столько надо рассказать и сообщить тебе, что не знаю, как бы потолковее всё написать, и не знаю, что тебе всего интереснее. Главное, мы все, без исключения, здоровы и благополучны. Вчера мы ездили встречать мама́. Я,Варя Варя — В. В. Толстая.,Лиза Лиза — Е. В. Оболенская.,Всеволод Всеволод — Всеволод Вячеславович Шидловский (ум. 1912 г.), сын Вячеслава Ивановича и Веры Александровны Шидловских, Двоюродный брат С. А. Толстой.иНадя Надя — вероятно, Надежда Вячеславовна Шидловская, сестра В. В. Шидловского. Была замужем за Николаем Михайловичем Литвиновым. , которые уехали по тому же поезду, по которому приехала мама́. Ездили мы на четверне; молодежь вся дорогой ужасно шумела и смеялась. Всеволод тут их всех прельстил; но зато без тебя так развернулся и гримасничал, что я рада была его отправить. Мама́ мы встретили в Туле, она нас не ожидала видеть, взяла даже билет до Ясенков, и очень нам обрадовалась. Она не так плоха, как я это думала; говорит, что ей воды очень помогли и будет их тут продолжать. Она поместилась со мной, и ей, и мне далеко не удобно, но делать нечего, а тётенька Полина за то, что нас стеснила, поразительно холодна и с мама́ и со мной. Но я без тебя ни с кем не ссорюсь.
В Туле же на дебаркадере встретили мы Леонида. Он возил твое прошение в Сергиевское; его не приняли и тебя оштрафовали. Надо медицинское свидетельство. Леонид хлопотал его достать, но Кнерцера не было, Виганд не дал, и завтра я с Оболенским и Лизой еду в Тулу хлопотать о свидетельстве и повидать Кнерцера для себя. Также завтра же я сниму свою карточку для тебя.
От Оффенберга получила глупейшее письмо
От Оффенберга получила глупейшее письмо. Бар. Федор Иванович Оффенберг (1839—1872) владел имением «Алябьево» в 4 верстах от Никольского-Вяземского.
Покупка Толстым «Алябьева» не состоялась, вместо этого он приобрел имение Тучкова в Самарской губернии. полное ошибок, Он пишет, что именье в сущности не мое, а брата, имейте дело с ним; а я, хотя и нахожу, что менее 90.000 р. невыгодно продать Алябьево, но если брат согласен, то я никаких препятствий делать не буду, если брат согласится продать и за 80.000 р.
Если тыхочешь отнестись к брату Хочешь отнестись к брату — т. е. снестись с братом. , так как этот очевидно ничего не значит, то вот его адрес до 15 июля: в Варшаву, в расположение пятого гусарского Александрийского полка, полковому командиру барону Петру Ивановичу Оффенберг. Если ты ему будешь писать, то напиши, что брат его тебе писал, чтоб ты к нему отнесся.
Сегодня к Тане приезжалиБыковы Быковы — три дочери Александра Михайловича и Надежды Александровны Быковых; их отец был вице-губернатором в Туле в 1866—1870 гг., и дети очень просили играть опять в бары. Мы все играли: и Кузминские, и Леонид, и Быковы, и Лиза с Варей, и я, и Ханна, иСлавочка Славочка — Вячеслав Андреевич Берс (1861—1907), младший брат С. А. Толстой. Впоследствии инженер путей сообщения; один из строителей Сибирской магистрали и Троицкого моста в Петербурге. Случайно убит. Был женат на Александре Александровне Крамер. В детстве его звали уменьшительными именами «Славочка» и «Лапа». С. А. Толстая писала о нем: «Славочка — игрушечка всего дома» (письмо Т. А. Берс от 28 февраля 1865 г.). , и Серёжа с Таней. Было очень оживленно. Вечер был чудесный, и мы потом провожали Быковых в катках на лошадях Леонида, а Таня с Кузминским верхом. Когда мы ехали домой, это было лучшее время с тех пор, как ты уехал. Так было тихо, и такая чудесная луна отражалась в парах, которые поднимались, и не было, главное, этого одуряющего шума и суеты, которые меня так оглушали эти дни. Мы все ехали молча, и я думала всё о тебе, воображая, что ты на Волге и тоже верно любуешься чудным вечером. Без тебя у нас ужасное движение: то купаются, то катаются, то игры, то пенье, гулянье; но во всём этом шуме без тебя всё равно, как без души. Ты один умеешь на всё и во всё вложить поэзию, прелесть и возвести на какую-то высоту. Это, впрочем, я так чувствую; для меня всё мертво без тебя. Я только без тебя то люблю, что ты любишь; я часто сбиваюсь, сама ли я что люблю, или только оттого мне нравится что-нибудь, оттого, что ты это любишь. Не надоедает ли и развлекает ли тебя Стёпа?Что твое здоровье, что твое расположение духа? Что твое здоровье, что твое расположение духа? Толстой отвечал 27 июня: «Здоровье мое недурно, но не могу сказать, что хорошо — ломается. На днях напал кашель, и бок заболел, теперь само совершенно прошло[...]. Изредка бывает и лихорадочное состояние, но меньше и реже, и сил больше, и духом бодрее гораздо» (ПЖ, стр.88).
Дети понемногу учатся, купаются, и что-то нежны очень ко мне. Чувствуют ли это они, что тебя нет, или так пришлось, я не знаю. Оболенский ужасно старается во всём помогать и услужить; а Варю и Лизу мне так приятно иметь здесь, что лучше утешенья, как теперешнее мое общество, — я и не желаю. Особенно мне милы они, потому что они твои, от них твоим духом пахнет.
