Все материалы
Встал очень рано.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Читал дрянь
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
В Москве тяжело от множества людей.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
