Все материалы
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Встал очень рано.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Жив.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
У Фета вечер очень приятно.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
