Все материалы
Не надо тревожиться.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Много думал, но ничего не делал.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Я шил сапоги.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Всё слабость и уныние.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
У Фета вечер очень приятно.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
