Все материалы
Я шил сапоги.
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Всё слабость и уныние.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Встал очень рано.
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
