Все материалы
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Ничего не работается. Живу радостно.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Как вы счастливы, что в свои молодые годы, имея ... перед собой длинную жизнь, сознали то, что я только в самое последнее время сознал всем существом своим.
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Самое простое и самое короткое нравственное правило состоит в том, чтобы как можно меньше заставлять других служить себе...
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Жив.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
В Москве тяжело от множества людей.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
