Все материалы
Ничего не делал из назначенного
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
