Все материалы
Чтобы чит [атели] сочувствовали герою, нужно, чтобы они узнавали в нем столъко же свои слабости, сколько и добродетели, добродетели — возможныя, слабости — необходимыя.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Читал всякую дребедень.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Тоска началась, раскаянье в своей дурной жизни.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Какой то казак, в то время как я проходил по улице, сказал: «поп! солдат!» и такая глупость, сказанная, может, вовсе не мне, мучила меня.
Жив.
Денег нет, хозяйство плохо.
Опять сцены из за того, что я повесил портреты, как были.
Черты теперешней жизни — полнота, отсутствие мечтаний, надежд, самосознания, зато страх, раскаяние в эгоизме.
Всё слабость и уныние.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Нынче один дома и как-то просторно обдумывается собственное положение.
Встал рано, поспешно прошелся и сел писать.
Думал: Не надо сердиться на злых, недобрых людей – они прямо – это не утешение себя, не игра слов – они прямо определяют, утверждают добро в добрых. Без них не было бы добра.
Встал поздно, пошел ходить по лесам до завтрака.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Ездил с офицерами на рыбальство.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
