Все материалы
Я шил сапоги.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Встал очень рано.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Чувствую неповоротливость старости
Простите, что говорю вам такие пошлости
Всё слабость и уныние.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Я перебесился и постарел.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
