Все материалы
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Получаю телеграммы угрожающия и страшно ругательные письма. К стыду своему, должен признаться, что это огорчает меня.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Мне тяжело, гадко. Не могу преодолеть себя. Хочется подвига.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Приехал Ушаков, и этот прохвост своим апломбом смущает меня.
Утонченность искусства и сила его всегда обратно пропорциональны.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Пишу Вам не как министру, не как сыну моего друга, пишу Вам как брату, как человеку
Буду пытаться восстать.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Вот уже именно cercle vicieux; как только не в духе, так не любишь людей, а чем больше позволяешь себе не любить, тем больше и больше становишься не в духе.
Исполнил все, исключая писанья.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Кинематографщик и фотограф преследовали. В Москве узнали и приветствовали — и приятно, и неприятно, потому что вызывает дурное чувство самомнения.
Бегаю на коньках.
