Все материалы
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Жив.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Я перебесился и постарел.
То, что вы хотите учиться сами, а не в гимназии, если вы точно хотите учиться, это хорошо. Человек хорошо знает только то, чему он сам научился.
Не согласен только с вашим выражением о том, что мы работаем для того,чтобы осчастливить людей. Работа должна быть только в том, чтобы увеличивать любовь к богу
У Фета вечер очень приятно.
Всё слабость и уныние.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
