Все материалы
Ничего не работается. Живу радостно.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать.
В Москве тяжело от множества людей.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Я шил сапоги.
Много думал, но ничего не делал.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
