Все материалы
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Встал очень рано.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Не согласен только с вашим выражением о том, что мы работаем для того,чтобы осчастливить людей. Работа должна быть только в том, чтобы увеличивать любовь к богу
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Очень, очень благодарю вас за вашу любовь ко мне и отвечаю тем же. Привет всем вашим нашим.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
У Фета вечер очень приятно.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Я перебесился и постарел.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
