Все материалы
Встал рано, поспешно прошелся и сел писать.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Проснулся в 9 злой. В неспособности ни к практической, ни к умственной жизни.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Условного слишком много.
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Бегаю на коньках.
Болтали, мне было трогательно.
Приятно, дружно с женой. Говорил ей истины неприятные, и она не сердилась.
Думал: Не надо сердиться на злых, недобрых людей – они прямо – это не утешение себя, не игра слов – они прямо определяют, утверждают добро в добрых. Без них не было бы добра.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Сейчас я свободен благодаря фельетону. Но надолго ли.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Нынче целый день был для меня моральным отдыхом, необходимость которого так часто бессознательно сознаешь в себе.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Ничего не работается. Живу радостно.
Очень хорошо. Я себя давно так умственно и физич[ески] хорошо, бодро не чувствовал.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Надо сделать усилие над ленью и завтра — дурно ли, хорошо — писать.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
