Все материалы
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Мне хочется знать про твое здоровье — не разделяю физическое и духовное, хотя и считаю, что основой физического духовное.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Напишите мне. Если я не нужен, то поживу еще здесь несколько дней.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
