Все материалы
Много прожил я жизни в эти дни.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Не надо тревожиться.
Я влюблен, как не верил, чтобы можно было любить.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
В Москве тяжело от множества людей.
Чувствую себя очень нездоровым, в самом дурном расположении духа и потому всем недоволен и не могу любить.
Всё слабость и уныние.
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
Художник звука, линий, цвета, слова, даже мысли в страшном положении, когда не верит в значительность выражения своей мысли.
Бегаю на коньках.
Думал: Не надо сердиться на злых, недобрых людей – они прямо – это не утешение себя, не игра слов – они прямо определяют, утверждают добро в добрых. Без них не было бы добра.
Колол дрова, убрал, иду завтракать.
Всё неясно, но понятно.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Буду пытаться восстать.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Приехал Ушаков, и этот прохвост своим апломбом смущает меня.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Читал Шопенгауера.
Здоров и умственно бездеятелен.
