Все материалы
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Не верьте себе, когда на вас найдет то состояние, которое мы все испытываем...
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Чувствую неповоротливость старости
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
Получил я от брата Николая Записки Охотничьи его ― листа 3 печатных. На днях покажу Тургеневу, но по моему прелестно.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Лизавета очень хороша. Глаза.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
