Все материалы
В Москве тяжело от множества людей.
Всё слабость и уныние.
Не надо тревожиться.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Читал дрянь
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Очень жарко. Я даже не купаюсь, а то прилив к голове.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Я шил сапоги.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
