Все материалы
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Как вы счастливы, что в свои молодые годы, имея ... перед собой длинную жизнь, сознали то, что я только в самое последнее время сознал всем существом своим.
Письма ваши производят на меня очень тяжелое впечатление, так как я вижу в них недоброе чувство ко мне...
Делаю пасьянсы — вроде сумашествия. Читал.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Ничего не делал из назначенного
Маша замужем, и мне жалко, жалко. Не такая она, чтобы этим удовлетвориться.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Я не люблю писать жалостливо, но я 45 лет живу на свете и ничего подобного не видал.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
