Все материалы
Чувствую неповоротливость старости
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Простите, что говорю вам такие пошлости
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Ничего не делал из назначенного
В Москве тяжело от множества людей.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
