Все материалы
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Нехорошо поступил ты, любезный брат, отдаваясь недоброму чувству раздражения.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Помогите в следующем. Малого судили, приговорили к смертной казни... Нельзя ли что-нибудь сделать для облегчения его судьбы? Очень уже жалки его родители
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Ничего не работается. Живу радостно.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
