Все материалы
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
Недавно я прочел в одной английской газете очень верное рассуждение об историческом ходе лечений.
Я шил сапоги.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Чтение газет и романов есть нечто вроде табаку – средство забвения.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Чувствую неповоротливость старости
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Уже 18-ть лет тому назад я по отношению к собственности поставил себя в такое положение, как будто я умер.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Помогай вам бог перенести ваше испытание, не изменив самого драгоценного для вас вашего любовного отношения к людям
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Читал дрянь
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Если можете выдержать предлагаемый вам экзамен, подходите к столу и берите билет, если же чувствуете, что не овладели предметом, то лучше и не приступать.
У Фета вечер очень приятно.
