Все материалы
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Очень благодарен Вам за Ваше любезное предоставление нам возможности пользоваться Вашим Mignon
желание славы есть последняя одежда, которую снимает о себя человек. Я чувствую постоянно всю силу этого соблазна. И постоянно борюсь с ним.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Встал поздно, целый день ничего не делал
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Ездил с офицерами на рыбальство.
Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
