Все материалы
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
В Москве тяжело от множества людей.
Обвинения им не предъявлено... Из них одна старуха 60-ти лет... если это Вам возможно, то Вы воспользуетесь случаем сделать справедливое и доброе дело.
Чувствую неповоротливость старости
Живу совершенно беспечно, не принуждая и не останавливая себя ни в чем: хожу на охоту, слушаю, наблюдаю, спорю.
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Я берегу чувство, как сокровище, потому что оно одно в состоянии прочно соединить нас во всех взглядах на жизнь; а без этого нет любви.
Я все по старому — пытаюсь писать, но не втянулся хорошенько.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Очень благодарен Вам за Ваше любезное предоставление нам возможности пользоваться Вашим Mignon
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Ваша догадка неверна: не ближайшее окружающее ввело меня в соблазн желания смерти, а общее безумие и самогубительство жизни
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
