Все материалы
Всё слабость и уныние.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Я вам бог знает что написал из Москвы, дорогой Николай Николаевич, и теперь меня мучает за это совесть.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Пожалуйста, не сетуйте на меня, что второй раз утруждаю Вас письмом. С совершенным почтением.
Не усиливайте своей привязанности друг к другу, но всеми силами усиливайте осторожность в отношениях, чуткость, чтоб не было столкновений.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Встал очень рано.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Ежели можно раньше приехать, то приеду, потому что только с тобой, детьми я дома и человек
