Все материалы
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Милостивый Государь!_x000D_ Моя просьба будет стоить вам так мало труда, что, я уверен, вы не откажетесь исполнить ее.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Живем мы хорошо, все здоровы и физически, и нравственно.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Никогда мы перед разлукой не были так равнодушны, как этот раз, и потому мне все об тебе щемит.
Других же людей не судить, а стараться любить тем больше, чем больше они заблуждаются и потому несчастны.
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Вы говорите: как идти, куда? Вопрос этот может быть только тогда, когда думаешь, что знаешь, куда надо идти. А думать этого не надо.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
То, что вы хотите учиться сами, а не в гимназии, если вы точно хотите учиться, это хорошо. Человек хорошо знает только то, чему он сам научился.
