Все материалы
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Книг слишком много, и теперь какие бы книги ни написали, мир пойдет всё так же. Если бы Христос пришел и отдал в печать Евангелия, дамы постарались бы получить его автографы и больше ничего. Нам надо перестать писать, читать, говорить, надо делать.
У Фета вечер очень приятно.
Надо твердо поставить всю жизнь на это: искать, желать, делать одно — доброе людям — любить и увеличивать в них любовь, уменьшать в них нелюбовь.
Все дни живу бесцветно, но прозрачно, всех люблю естественно, без усилия.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
А я так на днях был в Туле и видел всё, что давно не видал: войска, лавки, полицию и т. п., и захотел было осердиться на всё это, как бывало, да потом опомнился
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Ничего не делал из назначенного
Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, которое произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
Лизавета очень хороша. Глаза.
Радуюсь вашей радости, милые дорогие друзья, очень, очень радуюсь.
Устал я очень, милые друзья, и потому не осуждайте письмо.
Здоровье лучше. Писать ничего не хочется.
Было очень хорошо на душе, и также хорошо и теперь.
Много думал, но ничего не делал.
