Все материалы
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Ничего не пишу, занимаюсь Конфуцием, и очень хорошо. Черпаю духовную силу.
Встал в 11. Хотел писать, не шло.
А на что вам книг — у вас горы и виноград и горы.
Я ошибся что ли и написал лишний день. Это был 3-й, теперь 4-е.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Я здоров, как можно быть здоровым скверно прожившему жизнь старику
Не помню, писал ли я в последнем, что в ваших словах о работах моих в поле и ваших за книгами есть нотка упрека.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Много думал, но ничего не делал.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
Мне ужасно совестно и досадно, что я затерял две ваши рукописи. Пожалуйста простите меня.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Если бы гениальные произведения были сразу всем понятны, они бы не были гениальные произведения.
Ничего не делал из назначенного
Странное и смешное дело, о котором я вам пишу... Попутала меня нелегкая поехать в Baden, а в Бадене рулетка, и я проиграл всё до копейки.
Милый друг, и чувствую и вижу, что ты держишься, чтобы не высказать мне больного, и я тебя люблю и жалею за это, и мне хочется увидать тебя поскорее.
Перечел ваше письмо, отложенное у меня для ответа. Очень сожалею, что не могу дать вам определенного ответа на ваш вопрос: крестить или не крестить.
Весь наш разговор свелся к тому, что, по моему мнению, революционная деятельность безнравственна
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
