Все материалы
Я вообще последнее время перед смертью получил такое отвращение к лжи и лицемерию, что не могу переносить его спокойно даже в самых малых дозах.
Люди любят меня за те пустяки — «Война и мир» и т.п., которые им кажутся очень важными.
Вот правило, которому для счастья жизни должно следовать: избегать всего, что расстраивает.
Ничего не делал из назначенного
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Наша жизнь между двумя вечностями ни более, ни менее велика, и последствия ее как для того, кто умирает, так и для тех, кто остается, — одни и те же.
Удивительное дело, в 81 год только только начинаю понимать жизнь и жить.
Разве может кто-нибудь в мире, самый праздный даже человек, в самой несложной жизни сделать все дела, которые ему нужно сделать.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
У вас незаметно ни малейшего признака писательского дарования, и я советовал бы вам не заниматься этим.
Мне жить довольно хорошо, потому что я от жизни, вероятно, также и ты, ничего не жду.
У Фета вечер очень приятно.
Посылаю вам молитву, которую люблю повторять, когда свертываешься и чтобы не свертываться.
Рад, что и Горький и Чехов мне приятны, особенно первый.
Простите, что я вам в предшествующих письмах писал как бы укоризны и обличения. Я никакого не имею права на это, права в своей совести. Это я от нездоровья.
Пожалуйста, никому не показывайте это письмо и разорвите.
Советую вам думать не о театре, а о том, как бы прожить хорошо, нравственно свою жизнь.
Встал поздно, порубил. Очень хорошо работалось.
Теперь лето и прелестное лето, и я, как обыкновенно, ошалеваю от радости плотской жизни и забываю свою работу.
То, что срок нашей земной жизни не в нашей власти и всякую секунду может быть оборван, всегда забывается нами.
