Все материалы
Живу почти один, а народу бездна — гости за гостями. Работаю немного. — Коля ваш в степи. А вы как? Не уехали ли тоже? Пишите обо всем.
Помогай нам бог утверждаться в той истине, какая открылась вам и какая, как я по опыту знаю, дает лучшее ненарушимое благо.
У Фета вечер очень приятно.
Желаю и надеюсь, что эта глава удовлетворит вас так же, как она меня вполне удовлетворяет.
Я, к моему удивлению и глубокому огорчению, убедился в том, что некоторые из моих семейных не намерены, как они сами открыто это заявляли, исполнить мое желание
Я сужу по себе, мне грустно без тебя, и потому кажется, что и всем тоже. Да оно так и есть.
Все ушли спать. Я сидел один тихо. И хорошо.
Не верьте только себе в том, что в сближении с женщинами есть что-то особенно хорошее, смягчающее. Всё это обман похоти.
Поздравляю вас с Новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Недаром Герцен говорил о том, как ужасен бы был Чингис-Хан с телеграфами, с железными дорогами, журналистикой. У нас это самое совершилось теперь.
Слишком уж он затянулся в привычке одурения себя: табак, вино, песни и вероятно женщины. С людьми в таком положении нельзя говорить — их надо лечить
Чувствую неповоротливость старости
После ужина болтал с Епишкой до петухов.
Живу совершенно скотски; хотя и не совсем беспутно, занятия свои почти все оставил и духом очень упал.
Решительно совестно мне заниматься такими глупостями, как мои рассказы, когда у меня начата такая чудная вещь, как роман Помещика.
Вам верно много икалось, дорогой Афанасий Афанасьич, после того как мы с вами расстались.
Знать, что было и будет, и даже то, что есть, мы не можем, но знать, что мы должны делать, это мы не только можем, но всегда знаем, и это одно нам нужно.
Контраст между роскошью роскошествующих и нищетой бедствующих всё увеличивается, и так продолжаться не может.
Жаль, что тебя нет, особенно теперь, когда, как мне кажется, начнется хорошая погода, которую я жду в октябре.
В Москве тяжело от множества людей.
Всё не пишу — нет потребности такой, которая притиснула бы к столу, а нарочно не могу.
