ает, не красуется перед читателем своей искренностью — дело слишком серьезное, чтобы не быть искренним. Как и его недавний герой (Левин), Толстой испытывает «остановки жизни»: он не может жить, не понимая, зачем он живет. Все книги, в которых он ищет ответа, не разрешают его сомнений. Люди высшего круга — тоже; наука говорит ему о том, что он — «комочек белка» (когда-то Базарову этого было достаточно). Он ищет спасения в народной вере, и ему кажется (он хочет верить), что находит, но разум отрицает всё чудесное, на чем держится православное учение. Книгу (пока еще эссе) запрещают печатать, вырезают из набранного номера журнала «Русская мысль». Духовная цензура запретила «Исповедь» (сотрудник «Русской мысли» рассказал, что протоиерей Сергиевский, которому было поручено рассмотрение толстовского сочинения, предложил, ничего не меняя, приклеить «кончик», в котором бы автор написал, что он так думал раньше, но теперь стал вполне православным), книга была напечатана в Женеве в 1884 году. Началась пря Толстого с православной церковью.