15 Мая.

Вчера Сухотин и Свечин. Сухотин засох. Свечин еще жив. Поехали в Тулу. — Шатилов доказывает несправедливость мужиков, судьи и всех. Он при освобождении оттянул у мужиков 120 дес десятин . Отдавал их по 4 р. с тем, чтобы они выкупали подворно, — обиделся на них после 20 лет и дал другим. Они ночью вспахали. — Взрыв в Туле, солдаты ходят, патронами играют, дети. — Острог. Пашет один весело. Смотритель на своей земле. Партию готовят. Бритые, в кандалах.

Воробьевской муж распутной жены. Старик 67 лет, злобно, «за поджог», больной, чуть живой. Хромой мальчик. — За бесписьменность 114 чел человек . «Костюм плох и высылают». Есть по 3 месяца. — Есть развращенные, есть простые, милые. Старик слабый вышел из больницы. Огромная вошь на щеке. — Ссылаемые обществами. Ни в чем не судимы два — ссылаются. Один по жалобе жены — на 1500 руб. именья. Маленьким был в сумашедшем доме, кривой, в припадках. При нас упал и стал биться. Высокий солдат сидит 6-й год. Год судился, 1 1/ 2 года присужден, 1 г год 3 меся месяца набавка за то, что сказался мастеровым. Общество отказалось, и с тех пор ожидает партии 2 года. Каторжны Каторжных двое за драку, не убийство. «Ни за что пропадаем», плачет. Доброе лицо.

Вонь ужасная.

На возвратном пути старушка беззубая. — У нее трынка да у меня. Я говорю: и у меня. Она: вам и надо много. А наше дело привычное — к бедности.