ВАРИАНТЫ.

* № 1.

Аксинья. Чтоже мне от тебя, тетка Катерина, хорониться? Ты все дела знаешь. Не стану без него жить.

Катерина. Эк, новости сказала. Тетка Катерина насквозь все видит, под землей на аршин видит. Новость сказала. Знаю, все знаю, зачем молодым бабам сонных порошков надоть. Еще принесла. (Разрешает узелок платка, достает в бумаге). Вижу, да в себе хороню. (Шепотом.) Тоже молода была. Все ухватки знаю, все 77 уверток увертываю. Я, думаешь, с дураком своим приехала сына брать женить? Какже! Дуру нашли. Кто своему детищу счастья не желает.

Аксинья. Да какже быть, тетушка?

Катерина. А как быть, оберну вокруг пальца, никто не увидит. (Шепотом.) А вон глянь ка сюда. Была я у благодетеля своего, у фершала, за порошками, он мне еще дал снадобья. Это, говорить, такое снадобье, что дать испить, никакого духу нет, а силу большую имеет. И сонь от него, и если постылому давать, так приметки не будет, а слободу дает. Рублевку, говорит. Думаю, Михайловне снесу.

Аксинья. Давай сюда.

Катерина. Живой живое и думает. Эх, дурья голова, посмотрю я на своего. Заладил женить. А того не знает, что сыну Бог счастье послал. Да все от Маринки, от паскуды. Приходила она, говорит мне, говорит, Андрюха обещал, смутил, говорит, меня. А ее чего смущать? Потаскуха. В куфарках в артели жила. Так нет же, говорит, грех, говорит. Да только по его не выйдет.

* № 2.

Матрена. Ээх, девка, не робей. Хлопочу я для вас уж как, кажется. Все ноженьки отходила. Ты насчет это, девка, не сумлевайся. Тоже есть благодетель у меня — писарь. Я до него вхожа. Была у него, тоже так, к слову, разговорилась. Как, говорю, Иван Мосеич, рассудить дело это? Мужик богатый, вдовый взял, примерно, за себя другую жену. И примерно только и детей, что дочь от той жены да от этой. И помри муж этот. Кому, значить, принадлежит дом? Известно, говорит, дочери. Ну а, говорю, случаем войдет на вдову в двор мужик чужой, женится. Может он дочерей замуж отдать, а сам во дворе остаться? Отделить, говорит, надо дочерей. Кабы, говорит, на дочь вошел мужик, тогда, говорит, другое дело. Всему, говорит, бабушка, делу деньги голова. С деньгами, говорит, можно это дело оборудовать. И стариков, говорит, угостить да похлопотать, может он и на вдову взойти. Все, говорит, можно с ними сделать, только, говорит, чтобы денежки были. Так к слову поговорили. Такое оно, деушка, дело, тоже ума надо много. А то гляди, как он проживет, да на дочь, на Акульку то, зятя примет. Тогда ты иди с сумой. Тоже обдумать надо.

Анисья. Он и то намеднись говорил: кабы Акульке года вышли, принял бы на нее зятя, хоть Микитку того ж. По крайности дом бы цел был. То то и скучно, тетушка.

* № 3.

<Марфа (входит). Здорово, тетенька.

Матрена. Здорово, милая. Аль братца проведать пришла? Плох, дюже плох. И с кровати не сползает. Соборовать бы надо.

Марфа. Да ты чья же будешь?

Матрена. А я, миленькая, к сыночку пришла, живет тут в работниках. Тоже горе. Надо деньжонок бы, да не того. Тоже нужда, старик плохой, a хлеб дорогой.

Марфа. Вестимо. (Хочет пройти.)

Матрена. Я и то говорю — жить бы да жить. П Петр И Иваныч мужик правильный, 2-й год сын живет, он нас не оставляет. Такой человек — на редкость. Уж мы как за него Богу молим. Да, видно, не доходна молитва наша по грехам.

Марфа. Вестимо. Пойти к нему, чего то звал. Акулька прибегала.

Матрена. Свой своему поневоле брат, жалко. Так то и я, касаточка, скажу тебе, росла я сиротой. Ты присядь. Он должно, спит, а очнется, он тебя покличет. Росла я, милая моя, сиротой. Отдали меня замуж молодененьку. Старик попал дурашный, да своих 8 человек было.

Акулина (входить с бельем, кладет белье. К Марфе). Пойдем к батюшке.

Матрена. Да вот, умница, самовар ставить хотели, да все недосуг. Анисья с хворью сидит. Сходи, деушка.

Акулина (берет ведра). Ну, что ж, тетка Марфа, была у него?

Марфа. Вот пришла, с старушкой разговорилась. Пойти теперь.

(Из избы выбегает Анисья с воем «Помер». Матрена подходить к ней, подхватывает ее и уговаривает.)

Анисья (шепотом). Я деньги сняла. Вот они.

(Акулина с воемь бежит в избу. Опять воет. Народ подходит и идет в избу, подходит к воротам.)

Никита (выходит). Чего?

Матрена. Помер, и деньги сняли.

Никита. Ну вас совсем. Еще запутаете в дела.

Матрена. Бери, дурак, так пропадут.

Никита. Помните же, не я взял, мне дали. Мне что? Я на огород схороню.

Анисья. Бери, народ идет. Я взвою сейчас...

Матрена (сыну). У тебя в руках.

Никита. Помните ж, не я... (Кладет в голенище и уходить в ворота).>

* № 4.

Никита (берет на себя трезвый вид). Ты что пришел? Али какое дело?

Аким. Дело то дело. Да до завтрого и все того.

Никита. Ты думаешь, я пьян? Я так, покуражился, значит. Ты скажи.

Аким. Да что тае и все того. Знаешь, работал я в городе и все того. Работишка ничего, кормимся с лошаденкой, да пала вот под заговенье лошаденка то, и сел я. Ну, думаю, и все того, перехватить на переверт где и все того, хоть какую нибудь объегорить. Чтоб дело то не стало, а то взял. Думаю, коли что, у тебя с Анисьей не разживусь ли?

Никита (лезет в карман, достает бумажник, вертит бумажки, достает 10 рублевую). Бери. Потому родитель.

Аким. Ну, спасибо и все того, я не то что как и не то. А вот дай получу к Пасхе, я отдам.

* № 5.

Акулина. A зачем ты ее любил? Ты бы повременил, тогда бы меня взял и без греха бы. А теперь вот что.

Никита. Любил да разлюбил. (Задумывается.) Веришь ли, Акуля, как узнал я эти дела, как мне матушка сказала об порошках этих, опостылела она мне, так опостылела, что не смотрели бы мои глаза. А тут ты меня полюбила. Эх жизнь!

На печи калачи и т. д *** .

* № 6.

Акулина (выходить больная). Анютка! Где ты?

Анютка (выглядывая). Чего?

Акулина. Посылай ко мне мать.

Анютка. Погоди, провожают.

Акулина. Ай, ай! Что сделалось, что будем делать. Смерть моя.

Анисья (вбегаеть). Куда вылезла? Уйди ты в холодную. Дай срок.

Акулина. Уехали они. что ль?

Анисья. Уехали. Иди. Что слоняешься!

Акулина. Матушка, родимая, что делать будем.

Анисья. Тогда бы думала. Иди в избу.

(Уходят. Никита выходит, затворяет ворота и садится на сани, опустив голову.)

* № 7.

Матрена (выходит). Что нахохлился? Эх, погляжу я на ваше сословие — плохи вы, мужики, на разделку. Как до чего дело дойдет, и нос повесил.

Никита. Да ты чего думаешь? Разве я боюсь? Что же, коли ей детища не жаль.

Матрена. Сама велит. Куда ж ей с ним? Славу сделает — не миновать.

Никита. Так чего ж? В нем и жизни то нет. Только узнают люди — беда.

Матрена. Это не беда, a победушка. Сватов проводили, им в нос не вскочили. А теперь то в своем дому да не обделать дела этого? Так обделаешь, что и не попахнет. Эх, умей гулять, умей концы хоронить. Ты только делай что я прикажу, все шито-крыто будет.

Никита. Отстань ты от меня, уйду в трактир, делайте как знаете.

Матрена. Ты уйдешь, а наше бабье дело какже? Ты все мужик, да и все. Нет, ты тут посиди. Похоронить надо ребенка то.

Никита. А чтож, помер он?

Матрена. Да там видно будет.

Никита. Право, уйду.

Матрена. Ты уйди, а тут урядник придет. Он тебя найдет. И не моги ходить, а ты жди, да скребку возьми, место приготовь в погребе то. Где он у вас? Тут то поди ямку выкопай. Так то.

Никита. Ну да вы живее, что ль. Заодно.

Матрена. Уж потрудись, а наше дело бабье само собой.

Никита. Ну вас совсем.

* № 8.

< 1-я Девка. Величают. Должно, еще нескоро уедут.

2-я Девка (соломой обтирает ботинки). Невесту видела? Сарафан... и платок. У, хорошо убрана.

1-я Девка. А не веселая что-то свадьба. Пойдем же хоть на улице постоим, посмотрим, как поедут. (Идут, встречается Аким.)

2-я Девка. Что, дедушка, благословляют, что ль?

Аким. А Бог е знает, деушки, я не видел и все того.

1-я Девушка. Чтож так? Ведь ты родной, чтожь ты ушел.

Аким. Мое дело такое старое и все того. Не веселит. Я нынче ночь то шел, так вот соснуть хочу.

1-я Девка. Какже благословенье то?

Аким. Ну пора, так меня и не хватятся. Много и без меня и все того. (Садится на солому.) А вы чтоже? Идите, идите, поиграйте, ваше дело такое и все того.

(Девушки уходят.)

Аким. Не глядели б мои глаза. Грехи то, грехи как вяжут. Тьфу. Тьфу, скверность какая. Дочь отдает тоже, а она ему кто? Долго терпит Господь-батюшка, да не миновать разделки. Ох, жаль мне малого. А что сделаешь, по плечи увяз, не вывернется. И то соснуть. (Лезет в солому, укрывается кафтаном.)

Никита (выходит из двора, идет к гумну и останавливается у тока). Сидел, сидел, как загорелось что в сердце. Не могу от стыда глаза поднять. Не могу, сил моих нет. Хоть одумаюсь малость. Жених то — малый хороший, смирный. Как мне ему в глаза глядеть! Эх, жисть. Идет кто то. Схоронюсь. (Заходит за одонье.)

Анисья (красная, выпившая). Микита, а Микита, где он тут схоронился? (Заходит за одонье.) Чего хоронишься то? Иди, тебя ждут. Слава тебе, Господи, все покончено. Благословлять надо. Уж рада я, рада, Никитушка.

Никита. Не пойду. Погоди, дай срок.

Анисья. Да что ты, очумел, что ль?

Никита. Не пойду, говорю. Что пристала? (Матрена выбегает, подходит.) Иди, я приду сейчас. Дай мне одуматься.

Анисья. Чудак, посмотрю я на тебя. Чего одуматься то? Слава те, Господи, честь честью справили. Все дела прикрыли, все грехи развязали. Уж рада ж я, Никитушка. Станем опять жить по прежнему, только не разлюби ты меня, а я тебя так кажется... пуще прежнего.

Никита. Ладно, ладно. Дай посижу тут. Сейчас приду. Стыдно мне, Анисья.

Анисья. Вона, стыд не дым, глаза не выест. Чего ж тебе — Марину стыдно, что она сваха то?

Никита. Что мне Марина?

Анисья. Эка раскачал мою печаль. К тебе с добром, а ты с дерьмом. Эх, не тужи, заживем лучше прежнего.

(Уходить и встречает Матрену. 209 Очевидно, описка. Следует: Марину. Девки идут по тропинке ко двору. Слышны песни и бубенцы.)

Марина (одна задумывается). Подумаешь, судьба развела нас, и мне за вдовцем привелось и ему на вдове. Глядь, он дочь отдает в нашу деревню. Мужу племянник. Да и не видалась с ним с той поры. Не хочу я на свадьбу идти, нечего расшевеливать. Что было, то прошло. И за моим жить можно. (Смотрит к двору, видит Никиту). Зачем это он идет?>

* № 9.

Анютка (бежит к Никите). А тебя ищут. Мамушка велела идти скорееча. Благословлять, говорит, пора. Уж все поезжане давно собрались.

(Никита молчит.)

Анютка. Батюшка, да ты что? Батюшка! Иди, чтоль.

(Молчит.)

Анютка (тянет за руки). Батя, иди.

Никита (выдергивает руку). Я приду, Анютка. Дедушки нет, моего отца Акима нет в избе?

Анютка. Нетути. Он приходил, да не стал сидеть. Он кудый то ушел. Должно, у Мирошкиных сидит.

Никита. Поди ты, сыщи батюшку моего. Скажи, Никита велит беспременно приходить в избу. Очень нужно, скажи. Дело есть. Слышишь?

Анютка. Ну чтож. А ты придешь?

Никита. Приду.

Анютка. Я так и мамушке скажу. (Убегает.)

* № 10.

Анисья (нарядная, красная, выпившая.) Здесь он? Чтож нейдет? Али живот схватило?

Матрена. Нет, а вот застыдился, людно, говорит: как я после таких делов благословлять буду?

Анисья. Эх, на это смотреть. Чего стыдиться то? Разве мы хуже людей?

Матрена. Не мимо молвится: без стыда лица не износишь, как платье без пятна.

Анисья. Чего скучаешь, Никита? (Трогает рукой.) Все, слава Богу, по закону, по порядку, справили. Уж так рада я, что и сказать нельзя. Ровно я за тебя другой раз замуж иду. Все беды избыли, разлучницу сбыли, жить нам только, радоваться, а ты что? И любить же тебя буду. Иди, желанный. Только за тобой дела стали. Иди. (Берет за руку. Никита встает.)

Матрена. И впрямь напущено на тебя что. Ведь не миновать благословить. Какже без этого? Нельзя.

Никита. Сейчас приду, следом приду за тобой. Приду, благословлять буду. Идите вы, а я следом. Моего батюшку позови, чтоб он там был.

Матрена. За ним Анютка побежала.

Никита. Марина там?

Анисья. На что она тебе понадобилась?

Матрена. Все там, народу много.

Никита. Ну и идите, а я следом.

* № 11.

Никита (идет сначала повеся голову и махая руками и бормочет). Ох тошно. Ох скучно. (Видит Марину, узнает.) Марина! Ты чего? Чтож на свадьбу не пришла? Старик твой тама. (Подходить вплоть.) Чего пришла? Посмеяться надо мной пришла? (Валится на солому.) Смейся теперь. Теперь топчи меня кто хошь.

Марина. Чего смеяться то? Я за хозяином пришла. У вас он, чтоль?

Никита. Эх, Марина, Марина, друг любезный, кабы да знала ты да ведала, пожалела бы ты меня. Маринушка, зазнобушка старинная, садись поговорим. (Тянет ее к себе.)

Марина (сердито отстраняется). А ты, Микита, эту ухватку оставь. То было да прошло. За хозяином пришла. У вас он, что ль?

Никита. Ах, друг ты мой старинный. Не хочешь меня пожалеть. Не с кем мне мое горе размыкать, один я, как перст один, никому то моего горя не надобно.

* № 12.

< Никита (один). Как, я её ребенка убил да ее благословлять буду? Не могу, не насмелюсь, скажу все. А как сказать? Нет, видно не миновать. И возжи тут, и перемет здеся. Так тому и быть! Кабы оно, горе то мое, не во мне было, а то в сердце оно. Никуда не уйду от него. И нельзя мне его размыкать. А распростал петлю да прыгнул с перемета то! И нет меня. И некому сердце сосать. Эх, что робеть, то хуже. (Схватывает веревку и, дергая ее, будит Митрича.)

Митрич (пьяный поднимается из соломы. Никита с ужасом смотрит на него). Вот как за соломой пошел, да и заснул. Потом осилила. (Хочет сделат несколько шагов, но ноги подкашиваются, и он падает.) Пересилила! Осилила. Все одно: пить — умереть, не пить — умереть. Микита, хозяин! Ты чего сюда пришел? За соломой? Я сам принесу. Она осилила, а дай срок, и мой верх будет. Я принесу. Ты не обижайся, что я запил. Я дай все с себя пропью, тогда остепенюсь. Микит! отдай мне свои сапоги, я их пропью. Ты малый хороший, только ты *** ...

Никита. На возьми. Ты чего?

Митрич. Пропью. Рубаху одну на теле оставлю да крест. А ты что скучаешь? Ты не скучай, эка, о чем толковать. Двор то твой. Дерьмо, дерьмо — невидаль. Все дерьмо, нечего думать. Все одно, что богат, что беден, что с бабой, что с девкой жить. Что в остроге, что на воле — все одно. Везде живут, везде мрут. Эка дерьмо, свадьба, ты не тужи. А за сапоги спасибо, пропью у Федорыча. Ты на меня гляди. Зарекся не пить, не стану пить. Ан выпил. Выпил, a мне весело, легко на душе. Потому выпил. А то скучать? Ты чего скучаешь? Гляди на меня. Я радуюсь. Именья у меня крест да пуговица, а скотина — таракан да жуковица. А вот ох я. Радуюсь. Ты думаешь, я кто? Царю верой-правдой служил. У меня билет царский за службу, а я и билет пропью, ничего не останется. Потому я заблудящий. Сирота я, и пожалеть меня некому, и пить зарекался, опять запил. Ты помни, заблудящий я, никуда не гожаюсь. Что ж, я боюсь чего? Ничего не боюсь и радуюсь. Потому люблю тебя. Поцелуй меня. Отец! Жалко мне тебя. Как жалко! (Плачет.) Жалко! Давай возжи-то, Я снесу.

Никита. Бери. (Швыряет веревку). Да не поддамся ж я тебе. Врешь.

Митрич. Чтож сапоги то снял? Меня нарядить хочешь? Давай, я пропью. За твое здоровье пропью.

Никита.<На. (Швыряет сапог.) Чтож, я в самом деле, боюсь, что ли, их? Бога не побоялся, а их бояться. Господи, благослови! (Крестится, идет по двору.)>

* № 13.

2-я СЦЕНА.

Изба 1-го действия. Анютка раздетая лежит на конике под кафтаном. Митрич сидит на хорах и курит.

Митрич. Ишь, добро то мимо лили. И табаком не заглушишь дух то. Так в носу и вертит. О Господи! Спать, видно. (Подходит к лампочке, хочет завернуть.)

Анютка (вскакивает, сидъмя трясется). Не туши. Дедушка, голубчик, миленький, не туши. Боюсь.

Митрич. Боишься? Чего боишься то? То молодушество. Боишься. Чего боишься?

Анютка. Страшно, дедушка.

Митрич. Чего страшно то?

Анютка. Что они там долго?

Митрич. Да должно, там и спать лягут.

Анютка. Ох, дедушка, жутко, жутко как. Не туши ты ради Христа. Пра, ей Богу, страшно.

Митрич. Вот так заверну только.

Анютка (ложится и вскакивает). Дедушка, дедушка! Слышишь? Кричит мамушка как. Не туши, голубчик миленький, не туши. (Хватает его за руку.)

Митрич. Ишь, напугали. То-то дурочка, пра дурочка. Ложись.

Анютка (ложится). Не будешь тушить?

Митрич. Вот так то повернись к стенке да и спи себе. (Закрывает ее кафтаном; медлит около неё, прикрывая.) О Господи, Микола милослевый.

Анютка. А ты на печку пойдешь?

Митрич. А то куды ж? То то глупая, я посмотрю. Страшно! Ты не бойся, вот и не будет страшно. (Поднимается.) О Господи, Микола милослевый.

Анютка (поворачивается). Да какже не бояться то? Ведь я знаю. Вот и страшно.

Митрич. Только ты не бойся ничего, вот и не будет страшно. У нас в полку, помню, полковник был здоровенный, долбней, кажется, не убьешь, а как до чего коснется в страженьи, сейчас и за куст. А то девчонка, такая ж как ты, с нами ходила, дробленькая была, смотреть не на что, а бывало ничего не боится.

Анютка. Чья ж девчонка то?

Митрич. Девчонка то? Это, брат, история. Ну, полезу на печь, а ты спи.

Анютка. А ты расскажи. (Прислушивается.) Ох, что то в погребе что то. Ох, однова дыхнуть, в погребе. Дедушка родимый, что это? Ох, не ходи ты, страшно.

Митрич. В погребе — в погребе ничего нет, так, корова чешется.

Анютка. Так ничего? Так девчонка то какая?

Митрич. Какая девчонка то? Походом шли мы в Турции ли, в Польше ли — запамятовал. Кабы ученый, помнил бы. Так там, помню, народ такой. Не русские они и не немцы, а все равно как жиды. И не жиды тоже, а, значить, Азиаты. Как то зовут их чудно как то. Забыл уж. Круглы, кудры, крудлы. Забыл. Ну вот поперли мы их вон из деревень. Побили.

Анютка. До смерти?

Митрич. Каких до смерти, каких так. Ну, вот пришли в деревню, а там эта самая девчонка, лежит на пузе, орет. Вот не помню, где было дело, a девчонку помню, как сейчас вижу. Такая ж, как ты. Только и помню, как пороли, да девчонку помню. Что с ней делать? Взяли ее. Взяли, стали кормить да кормить, да так привыкли, походом ее с собой несли.

Анютка. Чтож она не крещеная?

Митрич. Не крещеная, а какая девчонка была улизливая. Так на шею тебе и вскочит, ластится.

Анютка. Не боялась?

Митрич. Такая смелая была, ничего не боится, бывало. Хорошая девчонка была. Отдали потом. Уж жалели как солдаты. Хорошая девчонка была.

Анютка. А вот, дедушка, тоже батя, я помню, как помирал. Ты еще не жил у нас. Так он позвал Микиту да и говорит: прости меня, говорит, Микита. А сам заплакал. (Вздыхает.) Тоже жалел меня210 Зачеркнуто поперечной чертой: (Молчание.) А что, дедушка, правда, что у каждого человека андел на плече сидит? У нас старичок ночевал — сказывал. ... (Прислушивается.) Дедушка милый, идет кто-то.

Митрич. Ну идет, чего ж ты?

* № 14.

< Анютка. Так куда ж девчонка то делась?

Митрич. А я тебе про девчонку доложу. Ты помни, девчонка совсем барышней стала. Тоже довелось видеть. Лет 8 или 9 прошло. В Киеве стояли. Ротный и встретил меня. Узнал. Что, говорит, помнишь девочку? Помню. Она, говорит, у меня в дочерях. Взглянуть бы, говорю. Заходи, говорит. Чтож девица какая выравнялась.

Анютка. Чтож, хороша?

Митрич. И хороша да и умна. Книжек что прочитала. Обучилась. Ласкова, не побрезгивала мной тоже. И деньжонок дала.

Анютка. Чему ж обучена то она?

Митрич. Закону обучена. Все знает и об христианской жизни. Умна как.

Анютка. Не то что наши?

Митрич. Во сличила. Та настоящая, как поп все знает. А наша сестра что какая одна из десяти пятницу знает, а то и того не слыхала.>