* № 1.

Первая редакция.

Жил был старик с старухой и было у них три сына: Семен и Тарас умные, а третий Иван дурак. Отдал старик старшего Семена в солдаты, а другого купцу в лавку, а меньшой — дурак остался дома работать. Пошлет старик и Ивана работать, он скажет и идет. И работал один за троих и жил и без старших сыновей старик хорошо; а пришли сыновья, принесли денег и стали ж ить221 Зачеркнуто по ошибке. еще лучше. Только женились старшие сыновья, стали невестки не ладить и отделил старик сыновей: старший Семен солдат снял мельницу. Другой Тарас завел лавку и постоялый. А Ивану братья говорят: тебе жениться не к чему, ты дурак. Живи с отцом с матерью — корми их. Он говорит: ну чтож и стал жить с отцом с матерью, землю пахать. Стали разживаться братья. Позавидовал на их жизнь чорт, послал 3х сыновей на 3х братьев погубить их. Поглядели 3 черта как живут братья и всякому хочется на Ивана идти; потому что легче работа. Дурак да и хлопот [меньше], можно сразу его сбить, а те живут хорошо, за ними хлопот много.

Спорили, спорили, старый чорт и говорит. Не делю их вам, а вы артелью на всех трех идите. А кто прежде кончить, другим помогай. Пока всех трех не погубите, не показывайтесь мне на глаза. Ступайте. Пошли черти, кинули жеребей. И послал двух чертей к мужикам чертей по местам расставлять [1 неразобр.] три черта без дела. Вот и говорит им старший дьявол. Есть тут три мужика один на мельнице, другой в лавке, 3й крестьянствует, хорошо жить стали, подите вы к ним: одного к Семену солдату, велел ему плотину рвать и колеса ломать, другого к Тарасу, велел ему товар гноить, мышам кормить, а третьего послал в стариковскую часть землю портить, чтобы разделки не было, луга топтать и лес сушить. Только надо, говорит, расстроить их всех троих, живите и [2 неразобр.]. Пошли черти, стали работать. Старший черт у мельника кулаки с колес летят [1 неразобр.] колеса дуром ведет и чуть дождь пройдет, так не успевает заставки отпереть, не тут, так там рвет плотину. И перестал народ и стали убытки и уж стал отказываться солдат от мель ницы. А старый черт стал у Тараса работать. Купит товару свежего, пересыплет муку, крупу, день два пройдет, слежится, затхнет, а от мышей черно. Столько не продаст, сколько мыши слопают. И стал народ отвыкать и перестали покупать у Тараса убытки болышие стали и стал Тарас отказываться от лавки. Бросил Семен мельницу, а Тарас лавку и двор и пошли опять к отцу жить. Принял их отец, только говорит, тесно у меня в избе. Они говорят: Иван много места берет, придет с работы разляжется, всех теснит. Да и дух от него нехорош. Коли его выгнать, нам место будет. Ступай, говорят, ты Иван, на задворье в закуту, там спи с скотиной, там тебе место. Послушался Иван. Ну чтож, говорит. Взял шубу, шапку и сел в закутку. Стали братья у отца прохладно жить, нажитое проживать, да высматривать, где бы новую мельницу и двор с лавкой, а Иван за троих стал работать. Досадно стало чертям. Надо, говорят, в поле пойти, Ивана окоротить, а то он всех еще лучше кормит и пивом поит. Пошли те же черти в поле, стал 3-й чорт землю портить, чтоб разделки не было, стали луга топтать и леса сушить. Выехал раз Иван в поле пашню двоить: что за чудо не проворотишь сохи, точно не пахано, обжи трещат и того гляди подвои порвет. Подивился Иван, стал пахать. Черти не пускают, а Иван напирает на соху. Продрал одну борозду, завернулся — опять тоже. Продрал другую, третью. То бы надо полнивы до обеда вспахать, а он и осьминника не переворотил и соху сломал. Поехал Иван домой, переменил лошадь, взял соху другую, укрепил — допахал полнивы до вечера. Завтра, говорить, поперю еще сошники да прилажу еще получше, я ее раздеру как следует. И поехал домой. Услыхал черт, говорит: не одолеть дурака этого на земле, выгонит он меня. На утро опять стал черт мешать, не поддался Иван, знай воротит, десятину допахал, на другую переехал. Перешел черт на другую, десятину и тут не одолел. Взодрал Иван все поле, осталась только полоска. Сидит ночью чорт на полоске и думает, как быть. Пришли к нему братья и стали толков(ать), как дела. Рассказывает старший брат: хорошо я слышал он жене говорил: надо бросать, к отцу идти. И другой говорит: я слышал, он продавал и двор и лавку мужику за полцены. Наше, говорят, дело исправлено. Твоё как. Да что, мое совсем плохо. Изодрал меня всего. Я под землей держу за сошники, а он то дерет, ничего с дураком не сделаешь. Вот только полоска осталась, коли завтра не осилю, надо с пашни уходить в луга. Приходите помогать, а то как мы его одного не осилим, все наши труды пропадут, ведь наш хозяин всех троих велел расстроить, а один останется — всем нам плети.

Порешили так, чтобы приходить помогать; ты говорят, эту десятину ему не давай вспахать, а я как покончу с Семеном, пойду в луга, а я, говорит третий, покончу с Тарасом пойду в лес, там его замучаю. На утро приехал Иван. Стал пахать. Что за чудо — корни — не было прежде. Взял топор. Как зацепит, схватит топор, стукнет. Не успел чорт рук подобрать, обрубил ему руки. Переполз черт на последнюю борозду, не пускает. Опять корень, думает Иван, запустил руку в борозду, ухватил за корень и тащит. Вытащил — коряга, думает, — глядь — чорт живой. Эх, думает, пакость какая. [4 неразобр.] Хотел убить его. Да заговорил чорт: не убивай, говорит меня Я тебе богачем сделаю. Оставь только мне тут в полоске местечко, где бы проскочить сквозь землю. Иван говорит: ну чтож, с паршивой собаки хоть шерсти клок. Чорт и говорит: Когда захочешь деньги чтобы были, возьми ты с этой полосы калмыжку, разотри в руках и сыпь — будет золото падать. Ишь ты, говорит Иван. Взял калмыжку, потер — посыпалось золото. Это хорошо, говорить, ребятам играть. Вот, говорит чорт, только пусти меня сюда в землю, я проскочу. Ну, говорит, Бог с тобой. Только сказал Иван про Бога, юркнул чорт под землю, как камень в воду. Только дыра осталась.

Запахал Иван до конца делянку и дыру запахал, перевернул соху, хотел взять золото ребятам играть, да положить некуда было, так и оставил, поехал домой. Приехал, отпрег, пришел ужинать, а оба брата [неразобр.] сидят с женами и с детьми.

Свое дело бросили от убытков и к отцу переехали жить.

Освободился в эту ночь черт с мельницы, пришел на пашню брату помогать. Искал, искал, не нашел брата. И видит — вся пашня Иванова вспахана. Ну, думает, здесь не осилил братец. Надо теперь на лугах его донимать.

На утро отбил Иван косу, пошел косить. Что за чудо. Камень, где не было. Перервал косу. — Пошел домой, взял другую, косит — спутано. Стал заходить со стороны — режет и рвет. Изрезал всего чорта. Осталась делянка в болоте и ту выкосил, хвост отрезал. «Ишь ты, козюля мохнатая». Бросил. Видит куцый чорт — не осилил, пошел рожь путать. Взял серп Иван — выжал все. Убежал в овес, набрал кам камней , лег спать. Завтра, говорит, я ему хоть десять кос переломаю. Только заснул черт. Идет Иван ночью косить. Убежал черт в копны. Только заснул. На утро запрег Иван лошадей, поехал возить. Стал кидать снопы, прицелился вилами два снопа сразу подхватить — сунуль, поднял — глядь, на вилках что то черное. Попал в жопу чорту. — Ты, говорить, опять тут.

— Это, говорить, я, другой, то мой брат быль.

— Ну, говорит, и тебе тоже будет.

Стал просить чорт, отпусти только, не буду, я тебе что хочешь сделаю.

— Да чтож ты мне сделаешь, брат твой сделал мне золото из калмыжек. А на что мне оно.

Я тебе лучше сделаю. Я то сделаю, что что ни захочешь, все твое будет. Я тебе войско сделаю, сколько хочешь, только пусти.

Ну чтож, сделай. И научил его чорт, чтобы взял он сноп, тряхнул бы его о землю и сказал: Велит мой холоп, чтобы был ты не сноп, а сколько будылок, столько солдат. Иван. Ишь ты. Взял сноп, тряхнул о земь и сказал. И расскочился сноп и сделались солдаты и впереди барабанщик и трубач играют, Ивана веселят. Посмеялся Иван: это, говорить, хорошо — девок пугать.

— Ну, говорит чорт, пусти же теперь.

Нет, говорит, это я из старновки делать буду, а то зерна жаль. Научи, как опять в сноп поворотить. Чорт и говорит: скажи, сколько солдат, столько будылок. Велит мой холоп, будь опять сноп. Как сказал, опять стал сноп. Ну, чорт говорить, пусти же теперь.

Зацепил его Иван за грядку, сдернул с вил.

С Богом, говорить. Нырнул чорт под землю.

Приехал Иван домой, а дома и другой брать. Прожился, вернулся к отцу. И стали они жить, готовое проживать.

А Иван знай работает. Вот ослобонился и третий чорт, пришел своих [1 неразобр.] проведать. Искал, искал, нигде нет. А видит, Иван все живет, не одолели его. Надо за него приниматься. Пошел последний чорт на Иванову землю его дожидаться, куда он работать пойдет. А братья перессорились, перебранились, говорят отцу: нельзя нам вместе жить, надо нам каждому дом строить. Строить, так строить. Позвали Ивана. Ты что, говорят, дурак, все болтаешься, ступай, говорят, руби лес на избы нам, а мы тогда поделим, строить будем. Взял Иван топор, пошел в лес. Увидал это бес и залез на дерево. Только что стал Иван рубить, перескочил бес на то самое дерево, что Иван рубить. Подрубит Иван дерево, валит в одну сторону, а оно в другую валится, на деревья ложится в сучья. Бьется Иван, тянет и рочагом отворачивает и лазает. Только одно свалит, примется за другое, тоже самое. Не бросает дела Иван, пот с него валит и пар идет, а все ворочает. Думал Иван хлыстов полсотни срубить, — и десятка не срубил.

Пошел Иван домой, принес возжи, связал, стал лазать за макушки привязывать. Подрубит и тянет. А чорт все мешает. Нарубил однако, десятка два и пошел домой. Пошел Иван домой, а чорт уморился, залез на самый высокий дуб и лег спать. Идет Иван домой, думает: чтож я дубовых на нижние венцы не срубил. Забранят братья, пойду, вырублю. Вернулся назад, выбрал самый высокий дуб, стал рубить. Думает: опять не повалится. Подрубил с одной стороны глубоко, только тяпнул с другой раза два, затрещал дуб, повалился прямо на поляну, суки переломал и прижал чорта за ногу. Стал Иван обчищать, замахнулся макушку обрубить, слышит — пищит. Схватил его за шею, защемил в дубе, что за пакость, ты опять тут. Это не я, говорит, я только нынче пришел. Отпусти меня, я тебе что хочешь сделаю. Да что ваши дела все пустые. Деньги не нужны, a девок барабаны пугать некогда, сделай мне что получше.

Да что ты хочешь, сделаю.

Подумал Иван: чего бы от него взять. И заболел у него живот с натуги. Он говорит: У меня брюхо болит. Коли ты хитер, дай такую лекарству, чтобы когда что заболит, сейчас прошло.

Могу, говорит чорт.

Ну что ж, давай.

Показалъ чортъ на травку. Возьми, говоритъ, съ нея три листика. Что бы ни болѣло, скатай листикъ, проглоти — рукой сниметъ.

Взял Иван листик, скатал, проглотил — сейчас прошло. Взял Иван другие два листика, скатал, в шапку засунул.

Ну чтож, ступай с Богом. Нырнул чорт и не видать. Пришел Иван домой, лег спать в закуту. Построили братья дома, стали жить. И затеялась у них свадьба. Стали солдата женить. Пришел и Иван на свадьбу. Выпил вина, захмелел и велел бабам величать. Я, говорит, вам того дам, чего вы не видали. Стали его бабы величать. И смеются. Чего же ты нам дашь. Отвеличали бабы, говорят: ну, чтож, давай.

Сейчас принесу. Полну севалку принесу. Ухватил севалку, побежал в поле. Смеются бабы. И забыли про него. Глядь — бежит Иван назад, несет севалку полну калмыжек. Ну, оделять чтоль. Оделяй. То то дурак. Пошел Иван в закуту, потер калмыжки, посыпались на землю золотые. Пришел в избу, бросил бабам. Бросились подбирать. Да не давите друг дружку, я вам еще дам. Пошел в закуту, еще натер его, стал кидать. Сбежался народ, вся деревня. А Иван вышел на улицы. Цып, цып, цып, клюйте. Рассыпал всю севалку. Окружили Ивана, просят еще. А Иван говорит: вся. Теперь давайте плясать, играйте песни хорошия. Заиграли. Нехороши, говорит, ваши песни.

Какие же, говорят, лучше. А я, говорит, вот вам покажу сейчас. Пошел на гумно, выдернул сноп, стал старновать, обил его, поставил на гузо, стукнул; ну, говорит, сделай холоп, чтоб был не сноп, а каждая будылку222 Так в рукописи. солдат. Расскочился сноп, стали солдаты, заиграли барабаны, трубы. Велел Иван солдатам песни играть. Удивился народ. Поиграли солдаты песни, увел их Иван назад на гумно, не велел никому за собой ходить. Опять сделал снопом. На утро проснулся Иван на конике у старшего брата. Уложил его брат и своей шубой покрыл. Только проснулся Иван, стал его брат угощать, Ваней называть. Ваня, говорит: откуда ты деньги брал, научи ты меня, я тебя всегда жалел, поделись со мной. Стал его просить. Не отказал Иван. Ну чтож, говорит: коли тебе надо, я тебе сколько хочешь натру.

— Батюшка, родной, не откажи.

— Ну чтож, пойдем, а то лошадь запряги, не увезешь.

Поехали на делянку. Стал Иван натирать. Насыпал гору целую. Целый день возили, не свозили.

Будет чтоль.

Пока будет, спасибо, Иван.

— То то, а то мне пора молотить.

И пошел Иван молотить.223 Эти слова зачеркнуты; слово пошел зачеркнуто и восстановлено.

А неженатый брат набрал деньги и стал первый богач.

Как еще денег надо, придет к Ивану и просит еще.

Иван скажет: ну чтож, пойдет и натрет ему. Только раз пришел брат к Ивану еще просить. Не дал ему Иван. Не надо, говорит.

— Да отчего же не надо.

— А ты у Михайловны корову отнял.

Как отнял.

Отнял. За эти самые золотые купил. Не дам больше. Я думал, ты ими играть хочешь, а ты людей обижаешь. Кабы не эти деньги, она бы корову не отдала. У ребять молоко бы было, а то она польстилась, продала, да золото в сундук заперла. Не дам. Так и не дал больше.

Да уж и так у брата много было [1 неразбор.] в дальния земли. Переехал в чужое царство, скупил половину земли и домов всех и стал жить. Узнал царь той земли, что проявился такой богач, позвал его к себе, отдал за него дочь — стал этот брат царствовать.

Пришел и женатый солдат к Ивану и говорит: счастливый ты человек, Иван. Кабы мне твое счастье, кабы у меня солдаты были, как у тебя, я бы царем был. Дай мне солдат, я тебя век поминать буду. — Ну чтож, говорит Иван, дай обмолочу только, чтобы зерно не пропадало. А коли тебе надо, я тебе сколько хошь наделаю. Благо соломы нынче много. Принялся Иван молотить. Намолотил старновки возов 10, начал солдат делать. Стукнул снопом раз, стукнул другой. Наделал их видимо невидимо. И как сделает, так их к брату посылает. Набрал брат войско большое, пошел воевать на соседнего царя. Завоевал его, стал сам царем. Захотел еще больше солдат. Пришел к Ивану. Наделай мне, брат, еще солдат.

— Не стану больше.

— А что так.

— Да твои солдаты человека убили. Я в воскресенье на базар ездил, вижу — везут раненых, убитых. Я спросил, кто их изувечил. Говорят — солдаты. Я думал, тебе играть. А людей бить не надо. Не буду больше делать. Так и не стал больше делать солдат.

Уехал и 2 й брат в свое царство и стал царствовать. Остался Иван один крестьянствовать, отца с матерью кормить, в поле работать. Заболела раз мать, стали лекарей звать, не могли вылечить. Вот Иван и говорит отцу с матерью, а у меня, говорит, два корешка еще остались — от всякой боли лечат. И послали отец с матерью Ивана в город, вылечи, говорят, купчиху, тебе подарки дадут, ты нам привези. Иван говорит: ну чтож и поехал Иван в город. Приехал. Купец плачет. О чем ты, говорит, плачешь. Жена помирает. А я вылечу. Достал из шапки листик, вылечил купчиху. Надавали дураку всяких нарядов, сластей. Забрал Иван, приехал домой, роздал девкам. И прошла про Ивана слава, что он от всех болезней лечить может. Заболела у царя дочь и послал он клич кликать: кто вылечит, то он наградит, и коли холостой, дочь замуж отдаст. Повестили и у Ивана в деревне. Посылают отец с матерью Ивана к царю дочь лечить. Собрался Иван ехать. И приходит к ним побирушка косорукая. Слышала я, говорит, что ты лечишь. Вылечи мне руку. Иван говорит: ну чтож. Достал корешок, дал побирушке. Выздоровела сейчас. Вышли отец с матерью, услыхали, что Иван последний корешок дал и нечем царскую дочь лечить, стали ругать. Иван запрег лошадь и сел ехать. Да куда же ты, дурак? Ц Царскую дочь лечить. Да ведь тебе лечить нечем. Ну чтож. Погнал лошадь, поехал.

Приехал на царский двор. Только ступил на крыльцо, выздоровела царская дочь. Обрадовался царь, велел звать к себе Ивана, одел его, нарядил; будь, говорит, ты моим зятем. — Ну чтож, говорит. Женился Иван, а царь вскоре помер, и стал Иван царем — и взял к себе старика с старухой.

Так стали царями все три брата. Жили и царствовали. Старший брат был всех богаче. Он свои деньги, что забрал224 По ошибке написано: забрала. от Ивана не растратил, а им большой прирост сделал. Завел он у себя в царстве порядки хорошие. Деньги держал он у себя в сундуках, а с народа по силе его взыскивал деньги — по золотому с души. И с дыму по золотому, и с лошади по золотому, и с пивного котла по золотому и с свадьбы по зо золотому и с крестин, и с похорон и с проезда, и с прохода [1 неразобр.], и с [1 неразобр.] и с лаптей, и с онучей, и с оборок. И денег у него много было. И что вздумает, все у него есть. Всякие на него рады работы работать, чтоб на подати деньги собрать. И в чужих царствах что полюбит, то за деньги купит.

Хорошо жил и 2 й брат, солдат. Завоевал он себе царство соломенными солдатами. Да стали у него выходить соломенные солдаты: которых побили, которые померли и послал он загодя соломенных солдат собирать в своем царстве всех ловких молодцов в солдаты и всех обучил и все также в барабаны били, в трубы играли, и что только велят, все то делали. Когда перевелись все соломенные солдаты, стали новые солдаты из своих забирать еще других и так у него этого дела перевода не было. И житье ему было вольное и прохладное. Что только у кого где полюбится: лошадь ли, дом ли, жена ли, дочь ли, пошлет солдат, заберут что надобно. И такую силу забрал он с своими солдатами, что стал и у других царей отбирать, что полюбится.225 Приписка на полях: Всех повоевал и много царств отобрал.

Не плохо жил и Иван. Не захотел Иван по царски жить, и как только похоронил родителей, снял он все царское платье, жене отдал, опять надел посконную рубаху, портки и лапти обул и взялся за работу. Скучно, говорит, мне и еды и сна нет. Ему говорят: да ведь ты царь. Ну чтож, говорит, и пошел пахать. Пришел к нему министр, говорит: у нас, говорит, денег нет жалованье платить. Ну чтож, говорит, нет, так и не плати. Да они, говорит министр, служить не станут. Ну чтож говорит. Пускай, говорит, пашут, а не то пускай навоз вывозят, они много наготовили.

Пришли к Ивану судиться. Один говорит: он у меня деньги украл. А Иван говорит: ну чтож, ступай косить, наверстаешь.

Узнали все, что дурак Иван. Жена ему и говорит: про тебя говорят, что ты дурак. Ну чтож, говорит. И ушли из Иванова царства все умные, остались одни дураки. Денег ни у кого не было. Жили, работали да кормились.

Ждал, ждал старый дьявол вестей о том, что его сыновья с мужиками поделали. Пошел сам проведать, видит — никого нет, все они провалились и дыры нашел, а мужики не то, что разбогатели, a все три царствовать стали. И взялся старый сам за дело.

Пошел он прежде всего к богатому брату. Пошел он не в своем виде. А оборотился в купца аглицкого, поселился в городе, стал торговать, стал денежки выпускать. У царя денег много, а у дьявола еще больше. Хочет царь себе сад насадить, дает деньги за работу и знает, что нужда, пойдут, чтобы на подати выручить. Глядь — весь народ у купца, ему пруд роет. Хочет царь себе жеребцов купить, дает деньги, знает, что нужно на подати. Глядь — жеребцов ведут к купцу, он дороже дал, все деньги от него берут, подати очищают. Что не затеет царь, ничего ему не делают, а все делают купцу, а ему только купцовы деньги несут. И набралось у него денег, что класть некуда, а житье плохое стало. Стало доходить, что прислуга вся ушла, и пошлет купить на базар калачей, говядины, — нету, все купец перекупил, а ему только денежки несут. А денег и караулить уж некому, весь народ купец переманил. Выслал царь купца за границу. А купец на самой границе сел, все тоже делает. Совсем плохо стало царю, по дням не ест. Стал уж он подумывать, как бы уехать куда, только бы живым остаться.

Обработал этого брата старый чорт, приставил одного помощника донять до шпенту царя, а сам переехал к солдату царю. Поворотился он тут воеводой, приехал к царю в виде генерала. Слышал я, говорит, что ваше Величество воин большой, а я этому делу твердо научен. Хочу вам послужить. Стал его распрашивать царь, видит — человек умный, взял его на службу. Стал новый воевода царя обучать, как еще сильнее войско собрать и всех соседей повоевать.

Надо, говорит, всех в солдаты забирать, как кому 20 лет — брать. Тогда у вас войска в 5 раз больше будет. Послушался царь, набрал войска видимо невидимо. Теперь, говорит новый воевода, надо идти воевать соседей, мы их заберем. Пошли, завоевали соседа. И с них солдат побрали. А к ним войско поставили, чтобы они покорились. Повоевали еще соседа. Забрали 8 царств и всех побеждают. Стали воевать с одним царьком и пришлось, что побили царское войско и стали их земли отбирать. Только раз побили, заговорили солдаты: да чтоже нам мучаться и самим себя мучать, ведь мы самих себя мучаем.

Будет нам этого царя слушать. Пойдем к тому, где службы нет и стали все отбегать.

Раззорил старый чорт и этого брата. Пошел к Ивану; хотел его прежде деньгами донять, поселился в виде купца, объявил платить столько за коров, лошадей, овец, за работы, чтобы шли к нему, будет золото давать. Пришел к Ивану, просит, говорит, поработай, дает вот штучку. Ну чтож, это хорошо, ребятам играть. Просит еще. Ну чтож, помоги сделать. Он сам отработает. Он обещался отработать. Пришли спрашивать, а он опять штучку даст. Чуть не помер от голода, не замерз — убежал. Пришел в виде воеводы. Я, говорит, войском могу управлять и солдат собрать. Ну чтож — девок повеселить можно, собирай. Стал собирать — никто не пошел. Видит не берет дело. Пошел к соседнему царю, подделался, пойдем, говорит, войной, завоюем. Пошел царь войною. Идут солдаты, ждут, скоро ли война. Нет войска. Пришли в деревню, отняли корову, съели; бабы, ребята плачут. Затоптали рожь. Мужики плачут. Пришли к Ивану, говорят: грабят. Ну чтож, говорит, пограбят, да и перестанут. Походили день, походили другой, видят — нет войска, а все народ живет, кормится, дети, старики и мужики, все плачут, говорят: за что обижаете. Гнусно стало солдатам. Не пойдем, говорят. Чтож их как цыплят разорять.

Так и ушел старый чорт, ничего не сделал Ивану. Живет Иван по сих пор и народ весь от братьев валит в его царство и братья пришли и их он кормить. Скажут корми нас. Ну чтож, говорит.

Хотел его прежде деньгами донять — поселился в виде купца — Англичанина, объявил, что хочет жить у них и за все им будет платить. А у Ивана в царстве все дураки жили. Они и думают, что он по ихнему платить будет работой — пустили его жить. Пришел Англичанин к одному дураку, говорит: я у тебя жить буду и заплачу. Ну что ж, говорит, живи; думает, что он работой отплатит. А Англичанин пожил, дает золотой. Взял дурак, отдал детям играть. Пришло время обедать, просит Англичанин яиц, масла, баранины, курятины, я, говорит, заплачу. Дал ему и этого дурак. Выкладывает Англичанин золотой. Отдал дурак, девка привесила на косы. На другой день говорит Англичанин: привези, говорит, мне воды бочку, я чистоты люблю, мыться буду, я заплачу. — Надоело дураку, он говорит соседу: просит [?] вот, странный человек, говорит, заплачу, а только штучки дает. Я роздал ребятам — мне не нужно, может, тебе надо; посмотрел сосед штучки. Хороши, говорит, светлые, я бабе дам, правда[?] [1 неразобр.] воды на утро, просит опять есть курятины и все заплатить обещает, а платить не платит, а штучки дает. За эти, говорит, штучки тебе всего дадут. Пошел дурак [к] кузнецу [1 неразобр.] взять, принес сапожнику дураку тоже: на, говорит, штучки, дай мне сапоги. — Не надо, говорит, мне, у меня, говорит ни девок, ни ребят нет. Да откуда у тебя? Да вот Англичанин проявился, все берет, обещался заплатить, а только штучки дает. Не давай, говорит, ему. Это, говорит, умный, а пошли, говорит, его ко мне молотом бить. Мой малый хворает. Принес дурак штучки Англичанину, никто, говорит, не берет. Отплати же, говорит, за то, что ты съел, а то больше не дам; понес чорт к другим, тоже золотые раздавал.

Разобрали золотые ребята, девки тоже. Перестали его кормить. Пошел к 3му. Дошло дело до Ивана дурака. Пошли к нему спрашивать, что нам делать. Проявился человек, ест, пьет, моется, чистится, а работать не работает, а все обещает, что за золотые штучки все нам воротится! Воротится или нет? Посмеялся Иван. Ишь ты, говорит, не знаю, говорит. А Иванова жена и говорит: я, говорит, узнаю, вам все скажу. Когда, говорит, он мыться будет, посмотрите вы ему на руки: есть у него мозоли али нет. Есть мозоли, так кормите, ничего, отработает, a нет мозолей, не отработает. Не ждать от него, а Христа ради дайте. Так и сделали. Посмотрели руки — нет мозолей — перестали ему давать яиц и курятины, одного хлеба давали. И ушел чорт, не солоно похлебал.