ВАРИАНТЫ СТАТЬИ «О НАРОДНОМ ОБРАЗОВАНИИ».

№ 1.

Стр. 75, строка 16 сн.

После слов: знают гораздо больше. в рукописи следует: Определяя по качеству знания, я бы сказал, что ученики Г. Морозова то что знают, знают сознательно, т. е. более способны понять прочитанное и выразить письменно мысль; но краткость и неопределенность формы экзамена и самая ошибочность мысли экзамена публичного помешало тому, чтобы эти стороны могли выказаться, и потому всё, что я скажу об этом, будет только моим личным убеждением.

№ 2.

Стр. 80, строка 15 св.

После слов: на нем укрепляющееся. в ркп.: Из этих слов видно, что сущность этой теории педагогии состоит в том, что дикари не знают числа, не имеют ни понятий, ни представлений, и школа посредством развития содействует образованию их.

№ 3.

Стр. 82, строка 2 сн.

После слов: я нашел, что в ркп.: Г-ну Бунакову надо учиться языку у учеников (что люди любящие и старающиеся узнать язык постоянно и делают.)

№ 4.

Стр. 84, строка 13 сн.

После слов: или наукой красноречия? в ркп.: Если ни къ какой изъ наукъ, а только къ разговору о предмѣтахъ, то почему сказано о томъ, чѣмъ покрыта лошадь, а не сказано о различныхъ ея породахъ, сказано о ея внѣшнихъ частяхъ тѣла, а не сказано о ея внутренностяхъ, а если бы было сказано о ея анатоміи, то отчего не сказано о ея происхожденіи и т. д.

№ 5.

Стр. 89, строка 1 сн.

После слов: жалко и стыдно. в ркп.: Итак сколько я умел разобрать дело, педагогическая теория эта не имеет никаких основ в философии, на которых она думает опираться, и по форме и содержанию не удовлетворяет требованиям здравого смысла.

№ 6.

Стр. 95, строка 15 сн.

После слов: менее похож на прежний. в ркп.: Сознав недостаток своего старого способа, мы в 1860-тых годах поступили совершенно так, как князь Владимир, отыскивавший веру, послали послов и у ближайших соседей сыскали веру и взяли ее на веру.

№ 7.

Стр. 102, строка 10 св.

После слов: выбрал все-таки церковную. в ркп.: Недостатки одинаковы, но основа Церковной школы — почему так, а не иначе учат — есть 1000-летняя История и авторитет Св. Отцов. Основа немецкой школы есть фантазия 10-ти человек 20 лет тому назад и немца Вурста.

№ 8.

Стр. 104, строка 12 сн.

После слов: еще большее значение: в ркп.: Так как очевидно было, что точно также вредно учить классификацию, каке и псалтырь и точно также бесполезно заучивать определение числа и сложения, как и порядок разложения чисел.

№ 9.

Стр. 105, строка 14 сн.

После слов: в первоначальной школе. в ркп.: и в более тесной рамке, отвечая на два главных вопроса, чему учить и как учить в народной школе.

Чему учить? Если один человек не имеет права учить другого, чему ему вздумается, то он должен основать это право на несомненной истине знания того, что нужно. Такого знания кроме того, которое дает вера — нет. Следовательно, остается одно руководство — учить тому, чему хочет учиться ученик. И в справедливости этого относительно высшего образования никто не сомневается. Но относительно детей не может существовать свободы выбора и поэтому учителя берут на себя определение того, чему нужно учить. Но если справедливо первое положение, что один человек не имеет права учить другого чему ему вздумается, то и не может быть определена учителями программа учения. Разрешение вопроса о том, чему учить, должно зависить только от тех, которые учатся, или от тех, которые побуждают учиться — от родителей.

№ 10.

Стр. 107, строка 2 св.

После слов: становятся их родители. в ркп.: И это требования народа. Но, скажут мне, каким образом удовлетворить требованиям народа, когда между ними вы встретите иногда самые безобразные требования. Мужик потребует, чтобы его сына выучили подписываться под всякую руку, или считать на счетах, так, чтобы пользы не было видно, или читать псалтырь как дьячек. Если встретятся такие требования, они будут исключениями; но даже и в самых безобразных требованиях везде будет доля законности, — так что если вы сведете все требования в одно, вы найдете в общем требования здравого смысла всего народа. Кроме того, и главное, другая сторона вопроса, как учить? которая решается тоже свободой в отношении учеников, застраховывает школу от возможности удовлетворять неразумным требованиям родителей, если бы они и были. Родитель хочет, чтобы они подписывали под все руки, но я, учитель, не могу его учить этому уже потому, что это будет скучно ученику; точно тоже с чтением псалтыря и считанием на счётах. Я научу его чисто писать, читать по Славянски и считать на счётах. Но из этих знаний извлечет ли он то, что хочет родитель, или орудие к дальнейшему образованию, это уже не дело школы.

№ 11.

Стр. 108, строка 11 сн.

После слов: немецкие педагоги. в ркп.: Вопрос этот — не о том какой способ лучше всех, но почем узнать, какой способ лучше, оставляют совершенно без внимания, а между прочим без решения этого вопроса нельзя ступить шагу. Понятно, что когда был только один способ обучения (не одной грамоте, но и всему ведению школы, то и не могло быть места этому вопросу. Но теперь, когда есть сотни приемов, надо узнать, чем руководствоваться при выборе. Но наверное по какому нибудь из способов ученикам легче всего учиться. Очевидно, чтобы узнать это, нужно обратиться к ученикам и от них узнать это. Ни теоретич теоретическия рассуждения, ни даже самые результаты учения, не могут вполне показать это. Точно также как если бы мы хотели узнать каким плугом легче пахать, мы ничего бы не узнали ни от теории, ни от пахаря, ни от наблюдения борозды, а только от наблюдения лошадей — тяжело или легко им было.

Единственное, возможное, безошибочное решение вопроса, какой способ лучший, могут дать только сами учащиеся. Но очевидно, что если учащиеся будут находиться под принуждением, мы ничего не узнаем. Идеальный, наилучший метод есть тот, который учащиеся предпочтут всякому другому и при котором не нужно никакого принуждения и потому оценка и мерило всех методов состоит в большей или меньшей естественности отношений и потому в большем или меньшем принуждении при учении... Обучение в семье отцом, матерью, служить лучшим примером верности этого правила... Тот метод, по которому учатся с меньшим принуждением, будет всегда лучше того, по которому необходимо больше принуждения. Но если меня спросят, какой метод лучше: тот ли, по которому учатся с бòльшим принуждением, но достигают бòльших результатов, или тот, по которому учатся с меньшим принуждением и достигают меньших результатов, я отвечу, что этого никогда быть не может. И что если окажется, что с принуждением достигнуты большие результаты, то это покажет только то определение того, что мы называем результатами учения составлено неправильно. Так как это окажется при рассматривании результатов учения келейниц, которые будто бы выучивают читать в 6 недель. Если экзамен этим ученикам вместе с учениками наших школ будет делать дьячек. Найдя, что те ученики бегло читают псалтырь, а наши — нет, он скажет, что те результаты большие. Всякое движение вперед педагогики, если мы внимательно рассмотрим историю этого дела, состоят только в большем и большем приближении к естественному отношению между учителем и учениками и меньшей принудительности и большей облегченности учения.

№ 12.

Стр. 110, строка 13 св.

После слов: руководить школой; в ркп.: один учитель умеет работать при внешнем беспорядке, другой не может этого делать и требует большей дисциплины, и всегда тот учитель, который не вредя делу может допустить большую свободу, будет лучший. Кроме того критериум свободы о том, как учить относится более к самой теории педагогики, чем к практике.

№ 13.

Стр. 113, строка 7 св.

После слов: до поражающего безобразия. в ркп.:<Чтобы показать до каких размеров дошло это раздвоение между требованиями народа и требованиями фантастической педагогии, расскажу положение в отношении народного образования, известного мне Крапивенского уезда Тульской губернии, в котором я живу. В уезде 40 тысяч душ. На 40 т. душ для того чтобы все дети обучились, нужно от 200 до 300 школ. Существует в настоящее время 20 школ, из которых половина очень плохих, но все школы подходящие под требования педагогии, могут носить название одноклассных училищ, попадают в графу отчетов и ведутся учителями, побывавшими на педагогических курсах и получающими до 200 р. жалованья... Кажется, нечего говорить о том, что при таком отношении количества школ к могущим учиться, только 1/15 или 1/20 детей учится, где народу дается только отведать образования, стремление педагогов должно состоять в том, чтобы упростить, удешевить сколь возможно приемы обучения и сделать его доступным большинству. Что же мы видим? — педагоги как будто на пари выдумывают, как бы потруднее, посложнее, подороже устроить обучение. Для обучения грамоте, в которое, по их понятию, входит мнимое наглядное обучение, требуется бесчисленное количество книг, руководств, картин, которые всё выходят новые и новые. У Г-на Бунакова я насчитал больше чем на 200 рублей руководств и картин, которые он рекомендует почти как необходимые. Для арифметики нужны и какие-то кубики и пуговицы и шведские счеты и мн. др. Самые учителя должны проходить длинный сложный курс учительский, <после которых вероятно их нельзя будет нанять за 400 р., когда обычное жалованье платимое обществом и земством есть 100 рублей.> Мало того, нужны учительские курсы, стоящие дорого, и училище должно иметь по крайней мере рублей 400 в год, для того чтобы существовать. Казалось бы, что те, кот которые заявляют такие дорогие требования для училища должны бы устраивать 1) так чтобы дорогие училища эти были хороши 2) так, чтобы и средства на учреждение этих училищ давали те, кот которые их требуют. Ничуть не бывало. Училища дурны и средства этих не дают. <Еще только благодаря здравому смыслу Земства есть 18 училищ в уездах; если бы исполнили то, что требуют педагоги, едва ли бы достало денег на 4 школы. Но и тут училищные советы, составленные из людей не-педагогов, не могут не подчиняться хотя отчасти требованиям ученых педагогов. Так в Крапивенском уезде за последние два года закрыто 40 школ, несмотря на то, что народ их желает, но только потому, что они не подходили под требования педагогии, и в Крапивенском уезде, где Земством отпускается 2000 руб., из этих денег менее половины идет на жалованье учителям, остальные деньги идут на педагогические курсы, на постройки училищ, на пособия.>

№ 14.

Стр. 115, строка 1 св.

После слов: до 60 школ. в ркп.: Школы были мелкия и многия дурные, но они были самородные, они избрали те пункты, к которые им были удобны, они нанимали учителей по средству и желанию, большей частью весьма дешево, пользуясь теми лицами, кот которые были в околодке, и знали, что за дешевую плату хуже, за дорогую лучше можно иметь учителя, школы-здания обходились дешево или учитель чередовался по избам крестьян или занимали избу учителя, занимались только зимою, потому месячное жалованье их было выше чем за круглый год.

№ 15.

Стр. 115, строка 20 сн.

После слов: за исключением июля. в ркп.: Есть 3 главные предмета в администрации школ: 1) Распределение их по местностям, т. е. такое, при к котором бы наибольшее число учащихся могло ими пользоваться; 2) время занятий, т. е. время года и время дня и 3) мера вознаграждения учителей. Из правильно принятых мер по этим 3-м отделам вытекает и увеличение школ и учащих. Посмотрим, как распоряжался в этом народ, и как теперь земско-министерская администрация. В распределении школ народ постоянно стремится к децентрализации школ, т. е. к тому, чтобы во всякой деревне, а если можно в каждом дворе были учители. (И без сомнения это есть и желание и цель всех любящих просвещение.) Но очевидно должны быть делаемы уступки, и народ постоянно устраивается так, что если одному обществу нельзя одному завести школу, он соединяется с другими и они возят зимою детей, если же далеко то одно общество готово платить дороже, чтобы иметь школу или довольствуется дешевым учителем (15 р. в зиму и дешевле). В больших центрах устраиваются большия хорошия школы, в малых — дешевые, по найму у Церкслужи[телей Церковно-служителей ]; но школы устраиваются и разница той и другой видима народу и он готов делать пожертвования, чтобы получить хорошего учителя. В самых малых, но богатых деревнях устраиваются учителя по найму родителей за ученика и учат, переходя из двора в двор. Так что формы школ самые разнообразные и прилаживающияся к местным потребностям. Земско-министерская же школа имеет только одну норму одноклассное училище І-го разр [яда]. И там где нельзя собрать до 200 р. (как собираются эти 200 р., я скажу после) и нельзя найти помещения, тоже большое (всё строят камен каменные железом крытые) там и не допускается школа. Там же где случилось строение: старая станция или пожертвованный дом, и где с волости собралась нужная сумма, хотя бы близких деревень и было мало — устроивается школа. Между тем как в моем соседстве есть мелкия деревни по 50, 20 душ, составляющия в общей массе большую половину населения волости, к которые не могут по отдален отдаленности ходить в школу и никогда не пойдут и ни в каком дальнем будущем не могут иметь школы, ибо одноклассн одноклассного какого то разряда училища у этих быть не может.

№ 16.

Стр. 124, строка 18 св.

После слов: Для этого нужно, в ркп.: Не тратить ни одной копейки на постройку школ, до тех пор пока не будут оставаться деньги от жалованья учителям. Крестьяне от себя могут строить школы, если того желают; но Земствам нужно стараться воздерживать их от этого сколько возможно.