ПОСЛЕСЛОВИЕ К «КРЕЙЦЕРОВОЙ СОНАТЕ».

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ «ПОСЛЕСЛОВИЯ» К «КРЕЙЦЕРОВОЙ СОНАТЕ».

За писание «Послесловия» к «Крейцеровой сонате» Толстой принялся, видимо, вскоре же после окончания работы над предпоследней, восьмой редакцией повести, вероятно, в конце октября 1889 г. В письме к В. Г. Черткову от 1 ноября этого года в ответ на его письма от 27 и 28 октября, благодаря за критические замечания по поводу «Крейцеровой сонаты» и в связи с его советом написать послесловие к повести, он пишет: «Я даже начал писать послесловие, ответ на вопрос: что думает сам автор о предмете рассказа. Я бы желал написать это. Как Бог даст» (АЧ). Толстой имеет здесь в виду начало работы над рукописью, описанной под № 1 и напечатанной на стр. 416—418. В конце ее собственноручная дата — «6 декабря». В таком случае между началом писания рукописи и окончанием ее прошло больше месяца. Как бы то ни было, несомненно, что рукопись эта была начата до того времени, как стали получаться обращенные к Толстому письма читателей по поводу повести. Это явствует из того, что в копии автографа, описанной под № 2, Толстой к переписанному началу «Послесловия» добавляет: «Так я писал прежде еще, чем рассказ этот стал известен и появились о нем суждения». Далее говорится о том, что суждения эти выражаются в письмах, получаемых автором по поводу повести. О получении же писем по поводу «Крейцеровой сонаты» Толстой записывает в дневник уже 7 ноября («Получаю письма, что «Крейцерова соната» действует»).

В упомянутом письме от 27 октября 1889 г. Чертков писал Толстому: «Следовало бы в заключение прибавить в какой-нибудь форме, например, от лица какой-нибудь новой личности, или от автора, или в виде письма от убийцы более всестороннее освещение вопроса, а именно сказать, что полное воздержание лучше всего, но только для тех, кто могут вместить. Посылаю выписки из разных писем. Слишком безусловное требование полного воздержания может оттолкнуть, вместо того чтобы привлечь. Если же полное воздержание показать как венец духовной жизни, то оно даже заманчиво, и вместе с тем становится очевидно обязательство з аконного супружеского сожития для тех, кто еще не может вместить полного воздержания» (АТ).

В первой же редакции «Послесловия» совет, данный Чертковым, принят Толстым во внимание, и об абсолютном целомудрии здесь Толстой говорит лишь как об идеале, к которому должен стремиться человек. Содержа в себе мысли, вошедшие в окончательную редакцию «Послесловия», «Послесловие» в этой самой ранней редакции, будучи значительно кратче по объему сравнительно со своей завершенной редакцией, не содержит в себе еще ряда конкретных положений, выводов и рассуждений, позднее вошедших в него.

В период работы над первой редакцией «Послесловия» в дневнике под 9 ноября 1889 г. в связи с этой работой сделана следующая запись, лишь частично затем использованная: «Думал, между прочим, для послесловия. Брак был прежде приобретение жены для обладания ею. Опять отношение к женщине установилось войною, пленом. Мужчина себе устроил возможность удовлетворять своей похоти, не думая о женщине: гарем. Единобрачие изменило количество жен, но не отношение к ней. Отношение же истинное — совсем обратное. Мужчина может всегда иметь женщину и всегда может воздерживаться; женщина же (особенно познавшая мужа) с гораздо большим трудом может воздерживаться тогда, когда может иметь общение, что с ней бывает в 2 года раз. И потому если уж кто может требовать удовлетворения, то никак не мужчина, а женщина. Женщина может требовать этого потому, что для нее это не pflichtloser Genuss,365 *** безответственное наслаждение, как для мужчины, а, напротив, она с болью отдается, не бояся, ожидает и боль, и страдание, и заботы. Кажется, что так формулировать надо брак: сходятся, любя духовно друг друга, мужчина и женщина, и оба обещают друг другу, что если они будут иметь детей, то только друг с другом. Требование же плотского общения должно итти от нее, а не от него».

Набросав начерно «Послесловие», Толстой около двух месяцев не возвращался к этой работе. В письме к нему от 25 декабря Чертков вновь рекомендует написать к повести послесловие: «Очень важно, чтобы вы написали хотя бы коротенькое, но ясное послесловие, примиряющее и сводящее к единству все выраженные в разных местах отрывочные ваши мысли о брачной жизни» (АТ). В ответ на это 15 января 1890 г. Толстой писал Черткову: «Послесловие, хотя и начал писать, едва ли напишу... Мне тяжело теперь заниматься этим, да и просто не могу, a misunderstanding’ов366 *** кривотолков не минуешь» (АЧ).

Но, приехав в конце января в Ясную поляну, Чертков, видимо, вновь стал убеждать Толстого написать послесловие и для того, видимо, чтобы побудить его к дальнейшей работе, собственноручно переписал его черновой автограф. (См. описание рукописей № 2.) Он был исправлен Толстым, вероятно, после отъезда Черткова, должно быть, не ранее 14 января, судя по тому, что в цитированном выше письме к Черткову от 15 января Толстой так говорит о впечатлении Н. И. Стороженко от «Крейцеровой сонаты»: «Вчера только был Стороженко, издатель Юрьевского сборника, и читал и ничего не понял. Он видит пессимизм, и я не могу растолковат ему. С этим надо помириться». В исправленной же копии Черткова на 1-м листе рукой Толстого приписано: «говорится о цинизме, неприличии, о пессимизме,367 Курсив редактора. мрачности этого рассказа».

Сделав в копии Черткова исправления, Толстой однако не удовлетворился написанным и почти целиком стал писать «Послесловие» заново, использовав из прежде написанного лишь исправленное начало. Работа эта закреплена в автографе, описанном под № 3. Однако эта вторая редакция «Послесловия» (см. стр. 419—424), видимо, не была доведена до конца и в части, написанной Толстым заново, в дальнейшем никак не использована. Существенная ее особенность в том, что она написана в более энергичном и приподнятом тоне, чем редакции предыдущая и последующие. В нее введено было обличение наших социальных порядков, затем зачеркнутое. В изложении отсутствуют следующие друг за другом положения и выводы из них, как это имеет место в последующих редакциях.

Видимо, писание второй редакции было начато вскоре же после того, как была исправлена копия первого чернового наброска, но не ранее 17 января 1890 г. В этот день Толстой записал в записную книжку: «К послесловию к «Крейцеровой сонате». Не от того, что я сошел с ума и не оттого, что не понимаю, а оттого, что это обличает. Мы живем в разладе мысли и слова и дела и ни в чем больше, как в половых сношениях. Во всем остальном можно, потому что виноваты не мы, поправить не можем мы, а тут только мы». Эта запись развита в рукописи, описанной под № 3.368 Ср.: «Дело ведь не в том, сумасшедший или мистик Толстой, а в том, справедливо ли то, что он говорит», стр. 420, строки 11—12, и далее, от слов: «Разлад и противоречие» кончая: «что он исповедует», стр. 421, строки 4—14.

Но работа над второй редакцией «Послесловия» протекала у Толстого с большим трудом. В дневнике под 29 и 30 января он записывает:,, Все эти дни тщетно пытался писать послесловие к «Крейцеровой сонате»“. На следующий день он пишет Черткову: «Не знаю, напишу ли послесловие. Хочу, но не знаю» (АЧ). 3 февраля в дневнике записано: «Встал рано, пришла ясная мысль о послесловии, но не писалось». В тот же день там же отмечено: «Писал послесловие. Мысли верные, но нет энергии писать». На следующий день, 4 февраля, Толстой уехал на несколько дней в Пирогово к брату и там продолжал работу над «Послесловием». В дневнике в этот день записано: «Много хорошего думалось к послесловию. Записал в книжечке».369 Под этим числом в записной книжке записано: «1) Идет прогресс. 2) Прогресс обозначается половыми сношениями. 3) Сколько мы знаем, 3 фазиса: а) смешение полов, в) многоженство, брак для мужчины, с) единобрачие; а) идеал зверя, в) идеал мирского человека языческого мира, с) идеал христианства. 4) Мы стоим на перепутьи. Идеал христианства требует уничтожения языческого; но языческий держится там хуже, чем когда он был идеалом признанным (педерастия и т. п. тайны). Предстоит же сознание христианского идеала и движение вперед к осуществлению его. 5) Христианский же идеал есть не брак, а брак, как уступка, входит в христианский идеал. Вместо этого поставлен идеалом брак с языческой основой наслаждения. Для тех, которые не верят этому руководству, идеалом христ христианским выставл выставляются хоть похожие принципы, только назвав их по ихнему и скрыв от них их христианское происхождение, если без этого они не могут понять». Эти мысли развиты в рукописи № 3. См. стр. 422—424. 5 февраля там же следующая запись: «Всё утро бился с «Послесловием». Да, в евангелии нет указания на брак, есть отрицание его, есть противодействие разврату вожделения и развода для тех, которые уже находятся в браке, но учреждения брака, как говорит это церковь, нет и помина. Ничего, кроме нелепого чуда Каны, которое утверждает брак столько же, сколько посещение Закхея утверждает собирание податей».370 Эта мысль развита в конце рукописи № 3. См. стр. 423—424.

Большую часть февраля Толстой проболел, и зa это время в его дневнике — неоднократные жалобы на свое бездействие и на то, что писание у него не идет. 24 февраля, наконец, он записывает в дневник: «Пробовал писать послесловие». Вероятно, тут идет речь об отделке и дополнении ранее написанного. Между тем Чертков в письме от 4 марта вновь настойчиво просил Толстого окончить набросанное ранее «Послесловие». Вскоре после этого Толстой получил от некоего В. П. Прохорова письмо, датированное 6 марта и посланное в двух экземплярах — один в Ясную поляну, другой в Москву (корреспондент не знал точно тогдашнего местопребывания Толстого). В этом письме Прохоров писал следующее:

«Прочитав «Крейцерову сонату», автор которой, как мне сказали, вы, я не мог хорошенько уяснить себе тех соображений, которые там высказываются относительно брака. Между тем этот вопрос в настоящую минуту для меня весьма интересен и даже важен. Поэтому я хотел бы вас просить, не будете ли вы так любезны письменно сообщить мне основную мысль этой повести с краткими пояснениями или же поручить сделать это кому-нибудь из своих близких. Этим вы окажете мне громаднейшую услугу, которая, быть может, существенным образом отразится на всей последующей моей жизни. Хотя свободного времени у вас, вероятно, очень мало, я всё-таки решаюсь беспокоить вас своей просьбой, в надежде, что вы не откажетесь исполнить ее именно в виду той пользы, которую окажете мне своим ответом. Если вы сочтете почему-либо бесполезным отвечать мне, то, во всяком случае, усердно прошу вас — напишите мне про это, чтобы я знал, почему не получаю ответа. Я сознаю, что не имею решительно никакого права даже и просить у вас ответа, но надежда на то, что этот ответ даст, быть может, совершенно другое направление моей жизни, заставляет меня делать это» (АТ).

В связи с получением этого письма Толстой записал в дневник под 11 марта: «Думал о послесловии в форме ответа на письмо Прок.371 Ошибочно, вместо: Прох Прохорова . 1) Не могу ответить, как вам итти в Москву, не зная, где вы. 2) Есть три положения, и с первого не видно того, что видно со 2-го, а со 2-го не видно того, что видно с 3-го, с 3-го же видно и то, что видно со второго и с первого. Не могу я близорукому дать впереди точку направления, которую я вижу, но он не видит. Цель — 1) сам, 2) люди, 3) Бог. Беда думать служить Богу, людям, когда все силы души направлены на служение себе, и думать служить Богу, когда все силы души направлены на служение себе и людям. Надо не итти выше требований своего сознания и не ниже». Еще раньше, под 8 марта, в дневнике записано: «Читал Лескова, письма. Много о «Крейцеровой сонате». Спрашивают: чтò же следует. Надо послесловие, а не могу».

Видимо, вскоре после этого Толстой начерно набросал «Послесловие в форме ответа Прохорову (рукопись № 7, текст ее напечатан на стр.425—427)». 14 марта 1890 г. М. Л. Толстая писала В. Г. Черткову о работе отца: «Он всё хочет писать послесловие, но не соберется с силами. Он хочет ответить одному человеку, который спрашивает его, какая основная мысль «Крейцеровой сонаты», и это то письмо, вероятно, и будет послесловие» (АЧ). Но, вероятно, потому, что эта — третья редакция статьи по своему изложению носила характер специфически личного обращения, Толстой не закончил ее и отбросил, использовав высказанные в ней мысли при последующих попытках писать послесловие. На письмо Прохорова Толстой сам, очевидно, не ответил, но, судя по тому, что на обоих экземплярах этого письма рукой М. Л. Толстой сделана пометка «отвечено», ответ адресату, по поручению Льва Николаевича, был написан М. Л. Толстой. Под 16 марта в дневнике записано: «Утром попытался писать послесловие — не пошло».

Неудовлетворенный и начатой третьей редакцией «Послесловия», Толстой начал писание четвертой ее редакции. Под 21 марта он записываем в дневник: «Стал писать послесловие; нет охоты». 25 марта — «Докончил послесловие. Кажется, слабо». Вероятно, этим числом нужно датировать окончание работы над рукописью № 8. В дальнейшем шла обработка и переделка четвертой редакции. Работа эта закреплена в рукописях №№ 9—16 и частично № 17. К ней относится дневниковая запись 28 марта: «Поправлял послесловие». В тот же день Толстой писал И. И. Горбунову: «Моя работа не подвигается, хотя отложил все другие. Во-первых, нездоров всё, а во-вторых, нельзя об этом говорить кое-как. Тут невольно возникло для меня важное и новое соображение, а именно о том, что христианское учение не определяет форм жизни, а только во всех отношениях человека указывает идеал, направление; то же и в половом вопросе» (ГТМ). Далее развиваются мысли, выраженные в «Послесловии» и между прочим используется сравнение идеала целомудрия с высокой колокольней, невидимой человеку невысокого роста. Это сравнение впервые было употреблено в неоконченной третьей редакции в форме письма к Прохорову372 См. стр. 426. и затем дважды использовано в черновых вариантах «Послесловия». 31-м марта датирована рукой Толстого рукопись № 9.

В дальнейшем ускорить работу над окончанием «Послесловия» побудил Толстого приезд в Ясную поляну датского переводчика П. Г. Ганзена, который намерен был увезти с собой готовую уже статью. Ганзен пробыл в Ясной поляне с 1 по 6 апреля и за это время пять раз сам переписывал исправленные каждый раз Толстым копии «Послесловия».373 Подробнее об этом в воспоминаниях П. Г. Ганзена «Пять дней в Ясной поляне», «Исторический вестник», 1917 г., январь, стр. 140—161. В дневниковых записях 1, 2, 3, 4 и 5 апреля Толстой отмечает работу над «Послесловием». 7 апреля он записывает в дневник: «Вчера, 6 апреля, утром дописывал, поправлял послесловие. Только что расписался и вполне уяснил себе». 6-м апреля рукой П. Г. Ганзена датирована рукопись № 16, дважды исправленная рукой Толстого. После первой авторской правки с нее снята была Ганзеном копия, которая стала распространяться в списках в литографированных и гектографированных изданиях.

Работа над четвертой редакцией, как это явствует из большого числа рукописей, к ней относящихся, была очень интенсивна. Она сводилась преимущественно к углублению высказанных ранее мыслей и к приведению новых аргументов в пользу той основной точки зрения, которая защищается в «Послесловии». Окончательно были установлены пять положений, вытекающих из повести, и соответствующие им выводы. Абсолютное целомудрие, как конечный идеал человечества, было подчеркнуто категоричнее, чем в предшествующих редакциях; обстоятельнее сказано о различии христианского воззрения на жизненные вопросы, в частности на брак, от воззрений нехристианских религий и подчеркнуто противоречие между учением о браке Христа и учением церкви. Конечный вывод тот, что «христианского брака никогда не было и не может быть».

Уехав из Ясной поляны, П. Г. Ганзен, не успев переписать последней исправленной Толстым рукописи «Послесловия», увез ее с собой в Петербург, чтобы, переписавши там, сейчас же вернуть ее Толстому. Но не дожидаясь возвращения рукописи, Толстой продолжал работу над «Послесловием», написав к нему большое дополнение, позднее приложенное к концу рукописи № 17 и вновь подвергшееся исправлениям. 7 апреля он записывает в дневник: «Много записал к послесловию», а 8 числа того же месяца пишет Черткову: «К послесловию» нужно много прибавить и разъясить. Не знаю, удастся ли» (АЧ).

В записи от 7 апреля, видимо, как раз и идет речь о дополнении к «Послесловию», начиная от слов: «Но всё это общие рассуждения», стр. 88, строка 24, где говорится о том, что нельзя принижать идеал Христа до сил и возможностей среднего человека, не могущего вместить требования полного целомудрия. В дальнейшем шла работа над отделкой этой новой — пятой по счету редакции «Послесловия» с указанным дополнением. Записи об этой работе, закрепленной в рукописях №№ 17 и 19—23—в дневнике под 14, 17, 18, 20—24 апреля. 24 апреля записано: «Утро опять писал, окончил». Толстой торопился закончить работу над «Послесловием», чтобы передать ее Черткову через уезжавшего в Петербург И. И. Горбунова, переписавшего последние его копии и специально для этого задержавшегося в Ясной поляне на два лишних дня. (Черткову «Послесловие» посылалось с тем, чтобы он передал его переводчикам — англо-американскому Диллону и датскому Ганзену.) 25 апреля Толстой пишет П. Г. Ганзену: «Послесловие я опять перерабатывал, и кажется, что оно улучшилось. И кажется тоже, что я уже не в силах более его переделывать».

В дневнике под 25—30 апреля Толстой в связи с «Послесловием» сделал еще такую запись: «К послесловию. Если же пал или пала, то знать, что искупления этого греха нет иного, как освободиться вместе от соблазна похоти и 2) воспитать детей — слуг Богу. 3) Тщеславие есть первое самое грубое орудие совершенствования — орудие против животной похоти. Но потом надо лечиться от лекарства. И это трудно. Боголюбие — больше не знаю». Но первый и второй пункт этой записи развиты в самом начале работы над последней редакцией «Послесловия»: пункт же третий в тексте «Послесловия» не находит себе соответствия.

Дополнение к «Послесловию» написано было, видимо, как возражение Черткову и другим корреспондентам Толстого, говорившим о необходимости указать для большинства людей, не могущих итти по пути абсолютного целомудрия, законность нравственного брака. Уже после того, как это дополнение было начерно написано, Толстой получил от Черткова большое письмо, датированное 12-м апреля, в котором еще раз подробно аргументировалась необходимость такого компромиссного решения вопроса (АТ). В ответ на это письмо Толстой написал Черткову 18 апреля: «Получил ваше письмо и читал с начала374 Чертков просил Толстого читать его письма не с конца, а с начала. и со всем сказанным вполне согласен, но еще кое-что нужно» (АЧ). Однако, несмотря на заявленное согласие с доводами Черткова, он, очевидно еще раз обдумавши вопрос, не изменил своей точки зрения на существо брака. Отвечая на письмо Толстого, Чертков писал: «Пожалуйста, пришлите мне поскорее какое-нибудь окончание «Послесловия» в смысле содержания моего письма, с которым вы согласны. Оба переводчика — англо-американский Диллон и датский Ганзен хотят на этих днях отослать «Послесловие» в том виде, в каком привез его сюда Ганзен. Поторопитесь же прислать мне хоть полстранички или несколько строк, принимающие во внимание законность нравственного брака для тех сотен миллионов современных людей, которые еще не поднялись до уровня возможно более целомудренного брака. Если вы этого не сделаете, и «Послесловие» разойдется по миру без этой прибавки, то миллионы современных людей, еще живых во плоти, будут оттолкнуты от жизни Христа, а не привлечены к ней» (АТ).

Вместе с рукописью «Послесловия» Толстой передал Черткову через И. И. Горбунова письмо от 25 апреля, в котором просил Черткова не сердиться за свои вины перед ним. Одна из этих вин — «то, что я не мог в «Послесловии» сделать то, что вы хотите и на чем настаиваете, как бы реабилитацию честного брака. Нет такого брака. Но, впрочем, вы увидите» (АЧ). Далее Толстой пишет: «Я не то что доволен послесловием. И форма изложения, и порядок, и мера всё неверно, но мысли, высказанные там, верны, искренни, и я с величайшим напряжением и радостью открывал их». Письмо заканчивается припиской: «Послесловие не присылайте больше мне. Я думаю, что теперь я только буду портить. Если что нескладно, исправляйте с Ваней».375 И. И. Горбуновым.

После того как рукопись «Послесловия» была отослана в Петербург, Толстой решил сделать в ней еще две поправки. В письме к Черткову от 4 мая 1890 г. он писал: «В послесловии вычеркните слова «как говорит Матью Арнольд», если помните, где они стоят, и успеете. То же и насчет начала хотел вас просить решить: какое оставить начало — прежнее или теперешнее. Теперешнее как будто нескладно» (АЧ). Слова «методе, как говорит Матью Арнольд» следовали после слов: «а в развитии способа руководства людей», стр. 86, строка 13. Что же касается упоминания о начале, то под «теперешним» нужно понимать начало в диалогической форме: «Читали ли вы последнюю повесть Толстого?» и т. д., написанное в самом раннем автографе, затем упраздненное и замененное другим, более кратким: «Я получил и получаю много писем» и т. д. и потом вновь восстановленное. «Прежнее» начало, таким образом, — то, которое читается в предпоследней редакции «Послесловия»: «Я получил и получаю много писем» (подробнее см. в описании рукописи № 24).

Сделав в тексте «Послесловия» поправки, о которых просил Толстой, Чертков послал Толстому список рукописи № 23. В сопроводительном письме от 11 июня 1890 г. он писал: «Посылаю вам, наконец, список вашего «Послесловия» с теми поправками, которые вы просили меня внести в открытом письме» (АТ).376 т. е. в открытом письме от 4 мая. Это, видимо, тот список, от которого сохранился всего лишь один лист, описанный под № 24. Как указано в описании рукописей, текст списка «Послесловия», переписанного рукой С. А. Толстой (рукопись № 25), содержа в себе несколько ошибок и пропусков, сделанных явно по рассеянности, заключает в себе, по сравнению с последней дошедшей до нас авторизованной рукописью «Послесловия», много разночтений, большей частью словарных, которые являются намеренными. Мы не имеем оснований думать, что они являются результатом вмешательства Черткова: во-первых, Чертков никогда не делал в рукописях Толстого сколько-нибудь существенных исправлений, даже словарных, не санкционированных Толстым, во-вторых, в письме Черткова от 11 июня прямо говорится о том, что им сделаны лишь те поправки, о которых Толстой писал в открытом письме, т. е. в письме от 4 мая. Нет также никаких оснований предполагать, что поправки были сделаны С. А. Толстой. Остается решить, что они были сделаны самим Толстым после того, как получен был список, присланный Чертковым, т. е. после 11 июня, и, вероятно, в этом самом утраченном, кроме первого листа, списке. (Другого списка последней редакции «Послесловия» в Ясной поляне не было, и М. Л. Толстая в своем письме потому то и просила Черткова поторопиться выслать список с последней авторизованной рукописи, увезенной в Петербург И. И. Горбуновым.) Судя по дате, проставленной С. А. Толстой на обложке списка, сделанного ее рукой и сданного в набор (рукопись № 25), последние исправления в тексте «Послесловия» сделаны были Толстым не позднее 23 ноября 1890 г. Исправления эти однако не настолько существенны, чтобы в связи с ними можно было говорить о новой редакции «Послесловия».

Значительно ранее, чем «Послесловие» было отделано, оно стало распространяться в рукописных, литографированных и гектографированных списках в предпоследней, четвертой редакции, датированной 6 апреля 1890 г. — частью отдельно, а большей частью в соединении с предпоследней, восьмой редакцией «Крейцеровой сонаты». Все эти списки восходят к копии, привезенной П. Г. Ганзеном из Ясной поляны в Петербург и в большей или меньшей мере заключают в себе искажения текста предпоследней редакции «Послесловия». По одному из таких списков «Послесловие» в этой редакции было напечатано вместе с текстом «Крейцеровой сонаты» в предпоследней, восьмой редакции — в Берлине (Stuhr’sche Buch und Kunsthandlung). На обложке значится: «Граф Л. Толстой. Крейцерова соната, с послесловием автора. Новое издание, пересмотренное и исправленное А. Н.» и т. д. (см. выше, стр. 590).

В последней редакции, без цензурных пропусков, «Послесловие» впервые напечатано отдельным изданием в Берлине: «Послесловие к «Крейцеровой сонате». Издание по исправленной рукописи последней редакции». Берлин, 1890, Вальтер Циммерман, и в соединении с «Крейцеровой сонатой» — во втором издании повести берлинского библиографического бюро, Берлин, 1890, и в издании М. К. Элпидина, Женева, 1890. Все эти издания восходят к исправленному в последний раз Толстым, но не дошедшему до нас авторизованному тексту «Послесловия». Судя по тому, что в этих изданиях отсутствует большая часть ошибок, сделанных по рассеянности в списке С. А. Толстой (рукопись № 25), посредствующим звеном между последней, не дошедшей до нас авторизованной рукописью «Послесловия» и текстом этих изданий был не этот список, а какой-то другой или другие, более исправный или исправные, чем список С. А. Толстой. Тексты «Послесловия», напечатанные во втором издании берлинского библиографического бюро и в издании М. К. Элпидина, совершенно совпадают друг с другом, в тексте же отдельного издания есть по сравнению с двумя предыдущими несколько словарных разночтений, объясняемых, видимо, тем, что оно восходит не к тому списку, к которому восходят первые два издания.

Судя по записи С. А. Толстой в ее ненапечатанной автобиографии «Моя жизнь», «Послесловие» первоначально предполагалось напечатать в журнале «Вопросы философии и психологии». Софья Андреевна записывает в октябре 1890 г.: «Послесловие к «Крейцеровой сонате» было отослано в Москву, и Михаил Александрович Стахович писал, что журнал «Вопросы философии» заручился обещанием цензурного комитета пропустить «Послесловие». Об этом особенно хлопотал князь Цертелев».377 Машинописная копия, хранящаяся в АТ, т. V, стр. 302. Среди писем к Толстому Н. Я. Грота, редактора журнала «Вопросы философии и психологии», хранящихся в АТ, нет таких, в которых шла бы речь о «Послесловии». Но весьма вероятно, что «Послесловие» предположено было напечатать в этом журнале: еще в письме от 26 сентября 1889 г. (АТ) Н. Я. Грот просил Толстого дать ему для журнала «Крейцерову сонату». Что помешало «Послесловию» появиться в «Вопросах философии и психологии», мы не знаем, за неимением данных. В конце концов «Послесловие» в отношении печатания разделило судьбу «Крейцеровой сонаты» и в России впервые появилось в тринадцатой части сочинений (М. 1891 г.) (Подробнее см. выше, стр. 593—595). Здесь оно напечатано, как сказано выше, по неавторизованному списку, написанному рукой С. А. Толстой (рукопись № 25) и заключающему в себе ряд явных ошибок, сделанных переписчицей по рассеянности. Корректура «Послесловия» правилась С. А. Толстой без участия Толстого, и в ней исправлены лишь явные ошибки, попавшие в рукопись, но и пропущено несколько опечаток. В печатный текст не попал ряд мест, в списке отчеркнутых или взятых в скобки красным карандашом. Вероятно, эти отметки рискованных в цензурном отношении мест сделаны были С. А. Толстой. Думаем так потому, что вместо взятых в скобки слов «церковного, ложно называемого христианским», стр. 85, строка 13, ее рукой написано «и других». Вероятно, также С. А. Толстой в корректуре по цензурным соображениям были исключены слово «единственный» во фразе: «правительства, единственный смысл которых», стр. 79, строки 18—19 и слова «крестись и причащайся», стр. 85, строки 10—12, а слова «совершается за деньги духовенством известная церемония», стр. 87, строка 14, исправлены на «совершается духовенством известный обряд».

В дальнейшем во всех изданиях сочинений Толстого, принадлежавших С. А. Толстой, до двенадцатого издания 1911 года, текст «Послесловия» перепечатывался механически, с исправлением лишь нескольких второстепенных опечаток. Лишь в двенадцатом ее издании больше половины ошибок, допущенных Софьей Андреевной по рассеянности, было исправлено, но все пропуски, обусловленные цензурными соображениями, сохранились и в этом издании. Здесь, кроме того, увеличено количество абзацев. Текст «Послесловия» в издании сочинений под редакцией П. И. Бирюкова представляет собой перепечатку текста двенадцатого издания.

В 1901 г. в издании «Свободного слова» в Англии (Christchurch) вышла брошюра «О половом вопросе. Мысли Л. Н. Толстого, собранные Владимиром Чертковым». В ней, среди другого материала, напечатан текст «Послесловия» без цензурных пропусков и с исправлением, но не систематическим, ошибок предыдущих изданий. В 1906 г. эта брошюра полностью была перепечатана в февральской книжке журнала «Всемирный вестник» (отдельный оттиск — Спб. 1906).

В собраниях художественных произведений Толстого, изданных Государственным издательством (т. XII, М. — Л. 1928, и т. X, приложение к журналу «Огонек», М. 1928) текст «Послесловия» представляет собой случайную комбинацию текста тринадцатой части издания 1891 г. и двенадцатой части издания 1911 г. Все цензурные пропуски сохранились и в этих изданиях.

Таким образом до настоящего издания, текст «Послесловия» без цензурных изъятий в России был напечатан лишь однажды в сборнике мыслей Толстого о половом вопросе, выпущенном в 1906 г. журналом «Всемирный вестник».

Печатая «Послесловие» в настоящем издании, отправляемся от списка, сделанного рукой С. А. Толстой, описанного под № 25, с которого производился набор статьи в тринадцатой части издания 1891 г.: этот список генетически ближе всего стоит к последней, недошедшей до нас авторизованной рукописи «Послесловия». Ошибки его исправляем по последней дошедшей до нас авторизованной рукописи, описанной под № 23. Ошибки, сделанные в списке С. А. Толстой, устанавливаются путем привлечения к сравнению с рукописями №№ 23 и 25 упомянутых выше заграничных изданий «Послесловия»; совпадение чтений этих изданий с чтениями той или другой рукописи определяет правильное чтение в виду того, что, как сказано выше, заграничные издания восходят к списку последней, не дошедшей до нас авторизованной рукописи «Послесловия» и независимы от списка С. А. Толстой.

Все цензурные пропуски восстанавливаются.

В результате в печатный текст сравнительно с рукописью № 25 вносим следующие исправления.378 Звездочкой отмечаем исправления, вошедшие в текст «Послесловия», напечатанный в двенадцатом издании сочинений Толстого, М. 1911.

*Стр. 79, строка 11, после слов: «что половое общение» добавляем: «есть дело необходимое для здоровья и что так как женитьба есть дело не всегда возможное, то и половое общение».

*Стр. 80, строка 22, печатаем: «найдет вокруг себя сотни» вместо «найдет около себя сотни».

*Стр. 81, строки 12—13, печатаем: «в обычай и привычку» вместо «в обычай, привычку».

*Стр. 26, строка 16, печатаем: «и для воспитания» вместо «а для воспитания».

Стр. 83, строка 10, печатаем: «достижение» вместо «достижения».

*Стр. 84, строки 14—15, печатаем: «он бы перестал быть» вместо «он перестал бы быть».

Стр. 84, строки 35—36, печатаем: «Как есть два способа указания пути ищущему указания путешественнику» вместо: «Как есть два способа указания пути путешественнику».

Стр. 84, строка 36, печатаем: «так есть и два способа» вместо «так есть два способа».

*Стр. 85, строки 6—7, печатаем: «которые он должен и которых не должен делать» вместо «которых он должен и не должен делать».

Стр. 85, строка 9, после слов: «отдавай десятину бедным» добавляем: «не прелюбодействуй». Эти слова не вошли ни в одно из печатных изданий; они в рукописи № 23 зачеркнуты Толстым, но затем волнистой чертой под ними восстановлены. Очевидно, переписчики рукописи не обратили внимания на последнее обстоятельство и потому этих слов не переписали.

Стр. 85, строка 21, печатаем: «как Отец ваш небесный» вместо «как совершенен Отец ваш небесный».

Стр. 85, строка 24, печатаем: «видно одно отклонение» вместо «видно только одно отклонение».

Стр. 86, строка 8, печатаем: «не видя позади» вместо «не видя назади».

Стр. 86, строка 20, печатаем: «называемое церковным христианским учением» вместо «называемое церковно-христианским учением».

Стр. 86, строка 39, печатаем: «не видят» вместо «не видя».

*Стр. 87, строка 8, печатаем: «наложничество, многоженство» вместо «наложничество, и многоженство, и многомужество».

Стр. 87, строка 22, перед словом «христианами» добавляем: «истинными». Это слово не вошло ни в одно из печатных изданий; оно в рукописи № 23 зачеркнуто Толстым, но затем восстановлено волнистой чертой под ним.

*Стр. 88, строка 14, печатаем: «а мысли эти противоречат» вместо «а мысли эти противоречивы».

Стр. 89, строки 31—32, печатаем: «что он видит» вместо «что видит».

Стр. 91, строка 22, печатаем: «А то ведь это всё равно» вместо «А это ведь всё равно».

Стр. 91, строка 25, печатаем: «такой человек» вместо «тот человек».

Стр. 91, строка 36, печатаем: «тем нужнее мне совершенный образец» вместо «тем совершеннее мне нужен образец».

*Стр. 92, строка 12, печатаем: «А и то и другое» вместо «И то и другое».

По тем же основаниям, по каким печатаем варианты предпоследней, восьмой редакции «Крейцеровой сонаты», печатаем в сопоставлении с окончательной редакцией «Послесловия» и варианты предпоследней, четвертой его редакции, называя ее общо также литографированной редакцией. Так как и она не закреплена сплошь в какой-либо одной рукописи, то устанавливаем ее путем сопоставления ряда литографированных изданий с текстом рукописи № 18, представляющей собой, как указано при описании этой рукописи, наиболее авторитетный из дошедших до нас списков «Послесловия» в его предпоследней редакции. Текст же рукописи № 18, в свою очередь, контролируем и исправляем при помощи предшествующих ей автографических текстов.

ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ, ОТНОСЯЩИХСЯ К „ПОСЛЕСЛОВИЮ К «КРЕЙЦЕРОВОЙ СОНАТЕ»“.

Рукописи, относящиеся к „Послесловию к «Крейцеровой сонате»“хранятся в Архиве Толстого в Публичной библиотеке СССР имени В. И. Ленина (сокр. АТ), папка 51, и в Государственном Толстовском музее в Москве (сокр. ГТМ), Архив В. Г. Черткова, папка 15.

1. Автограф ГТМ на 2 листах большого почтового формата, исписанных с обеих сторон. Заглавие: «Послесловие». В конце собственноручная подпись «Л. Т.» и дата «6 Д Декабря .» Самая ранняя, редакция «Послесловия». Печатаем ее полностью.

Впервые опубликована в книге «Лев Толстой. Неизданные тексты», стр. 77—80.

2. Рукопись АТ на 5 листах в 4°, исписанных с обеих сторон рукой В. Г. Черткова, с исправлениями рукой Толстого. Один лист чистый, один (с началом текста) перенесен сначала в рукопись № 3, а затем в рукопись № 8. Копия предыдущей рукописи. Начало: «как на предмет наслаждения». Конец: «в одно и то же время». Авторские исправления — преимущественно стилистического характера. Весь материал данной рукописи в процессе дальнейшей работы отброшен.

3. Автограф АТ на 7 листах в 4°, исписанных с обеих сторон, кроме двух последних, оборотные страницы которых частично писаны посторонней рукой и заключает в себе текст прошения, видимо, от лица какого-то крестьянина на имя мирового судьи Крапивенского уезда В. А. Хомякова. Текст автографа, сильно исчерканный, является продолжением текста, написанного на 1-м листе, первоначально входившем в состав рукописи № 2, а затем перенесенном в рукопись № 8. Вместе с предшествовавшим автографу текстом этого листа печатаем его в отделе черновых текстов, так как в процессе дальнейшей работы он был отброшен. Данный текст — вторая, повидимому незавершенная, редакция «Послесловия».

4. Автограф ГТМ на 1 листе в 4°, исписанном с одной стороны. Начало продолжения текста, написанного на 1-м листе, входившем вначале в состав рукописи № 2, а затем перенесенном в рукопись № 8. Продолжение это было написано до авторского исправления этого листа и примыкает к следующим, впоследствии зачеркнутым словам: «чтобы неизбежно придти к тем же мыслям, к которым пришел и я». Печатаем его в вариантах (№ 1).

5. Рукопись АТ на 2 листах в 4°, исписанных с одной стороны рукой В. Г. Черткова. Копия предыдущей со стилистическими поправками рукой Толстого и с началом продолжения текста копии его же рукой на обороте 2-го листа (8½ строк). Начало: «Мысли же эти очень просты». Конец: «устанавливаемому нравственному закону».

6. Автограф ГТМ на 1 клочке бумаги, на котором написано:

Практические же выводы, которые неизбежно вытекают из этих положений, следующие. Если правда, что половая похоть есть животное чувство, унижающее человека, то 1)

Видимо, это начало продолжения текста автографа, описанного под № 1, или копии его, описанной под № 2.

7. Автограф АТ на 4 листах в 4°, исписанных с обеих сторон, с большим количеством поправок и зачеркиваний. Неоконченное письмо без обращения, написанное в связи с письмом к Толстому В. П. Прохорова, обратившемуся к нему в письме от 6 марта 1890 г. с просьбой разъяснить ему взгляды на брак, выраженные в «Крейцеровой сонате». В начале письма набросан его план:

Что думает автор о том, что говорит Позднышев? Из высказываемого Позднышевым что принадлежит автору, что вымышленному лицу? Что хотел сказать автор этим рассказом?

Вслед за этим начата и не окончена фраза:

Автор хотел сказать вот что: 1) что в числе

Далее следует самое письмо, которое печатаем в отделе черновых текстов. Об этом своем письме Толстой записал в дневнике под 11 марта 1890 г. «Думал о «Послесловии» в форме ответа на письмо Прох Прохорова ».379 В подлиннике ошибочно: Прок.

8. Рукопись АТ на 8 листах в 4°, исписанных, кроме последнего, с обеих сторон. Начало: «Читали вы последнюю повесть Толстого?» Конец: «и в холостой и в женатой жизни». 1-й лист, исписанный рукой Черткова и сильно исправленный рукой Толстого, перенесен сюда окончательно из рукописи № 2; на остальных листах рукой Толстого заново написан текст, продолжающий текст 1-го листа. Нумерована рукой Толстого преимущественно по четвертушкам. В начале 1-й страницы листа, с которого начинается автограф, рукой Толстого написан зачеркнутый текст телеграммы: «Петербург. Лиговка 31. Николаю Ге. Буду дома только второго марта. Толстой». На оборотной, незаполненной текстом странице последнего листа, также рукой Толстого, написано: основа всего: смотреть как на удовольствие. Текст данной рукописи представляет собой таким образом почти заново написанную редакцию «Послесловия». От текста окончательной редакции он отличается, главным образом, большей краткостью во второй своей части, после того, как изложены выводы из тех положений, которые вытекают из рассказа. Отсюда извлекаем вариант № 2.

9. Рукопись АТ на 13 листах в 4°, исписанных, большею частью, с обеих сторон рукой А. М. Новикова и Толстого. Вложена в коричневую тетрадочную обложку, на которой рукой М. Л. Толстой написано: «Послесловие к «Крейцеровой сонате». 31 марта». Начало: «Читали ли вы последнюю повесть Толстого?» Конец: «по отношению к вопросу о браке». Исписанное Новиковым (на 11 листах) — сильно исправленная и исчерканная рукой Толстого копия предыдущей рукописи; написанное Толстым (на двух отдельных листах, на чистой половине страницы и на обороте листа с копией) — вставки и дополнения к тексту копии. Рукою же Толстого на полях сделан ряд приписок и вставок, затем в большом числе зачеркнутых. Рукопись датирована и подписана рукой Толстого: «31 Март 1890, Ясная Поляна. Лев Толстой». Извлекаем из нее варианты №№ 3 и 4.

10. Рукопись АТ на 2 листах в 4°. Первый лист исписан с обеих сторон, на втором листе исписана лишь одна сторона. Начало: «3) то, что так как в нашем обществе». Конец: «для воздействия на чувственность мущин». В начале рукой А. Н. Дунаева написано 7½ строк, вероятно под диктовку Толстого, начала 3-го вывода из рассказа, затем рукой Толстого этот текст частью исправлен, частью зачеркнут, и к нему написано его же рукой продолжение. Получился таким образом новый текст третьего вывода взамен соответствующего текста предыдущей рукописи.

11. Рукопись АТ на 35 нумерованных листах в 4°, исписанных рукой М. Л. и Т. Л. Толстых и исправленных рукой Толстого. Вложена в синюю тетрадочную обложку, на которой рукой М. Л. Толстой написано «Послесловие». Начало: «Читали ли вы последнюю повесть Толстого» Конец: «с учением, которое мы исповедуем». В своей первоначальной основе она представляет собой копию рукописи, описанной под № 9, за исключением текста 3-го вывода, который переписан по рукописи № 10. После того как копия была исправлена, отдельные, особенно испещренные поправками листы и части листов заменены копиями, подклеенными на их место, а вынутые листы и части их частью приклеены к оборотным чистым страницам этой же рукописи, частью (5 листов, из них один чистый) просто вложены в нее. На одном из вложенных листов рукой М. Л. Толстой переписана с рукописи № 9 дата 31 марта 1890 г. На замененном же листе ее же рукой дата 2 апреля 1890 г. Исправления в рукописи сделаны в направлении к тексту предпоследней редакции «Послесловия». Важнейшие из них следующие. После слов: «найдет вокруг себя сотни», стр. 80, строка 22, зачеркнуто в изъятой части листа:

Отговорок же в невозможности воздержания не может быть и потому, что при такой невозможности есть всегда выход женитьбы. Все дело только в том, чтò признавать более важным: нравственную чистоту жизни или внешнее положение.

Вариант № 4 в изъятых листах переделан так, как он читается в варианте № 5. В копии этих листов он зачеркнут, и вместо него написан вариант, который печатаем под № 6.

12. Рукопись АТ на 19 нумерованных по страницам листах в 4°, исписанных большею частью с обеих сторон рукой П. Г. Ганзена, А. Н. Дунаева, М. Л. и С. А. Толстых и исправленных рукой Толстого. Исправления, кроме того (по рукописи № 13), сделаны рукой М. Л. Толстой (на двух отдельных вставках). Рукой Ганзена, видимо под диктовку, написан текст вставки к 11-й странице. Начало: «Читали ли вы последнюю повесть Толстого?» Конец: «не переставая будет освобождаться». Рукопись заключена в обложку, на которой рукой М. Л. Толстой написано: «Послесловие. Черновое». Она представляет собой копию окончательного текста рукописи, описанной под № 11. Текст на страницах 15—18, в котором сделаны рукой Толстого большие перестановки, наново частично переписан рукой С. А. Толстой, и переписанные части текста на этих страницах зачеркнуты. Дата 2 апреля повторена. В тексте рукописи приведены выдержки двух писем по поводу «Крейцеровой сонаты», переписанные рукой М. Л. Толстой — одно — молодого человека, другое — пожилого. Исправления — дальнейший этап в направлении к тексту предпоследней (литографированной) редакции «Послесловия». Из рукописи извлекаем варианты №№ 7 и 8.

13. Рукопись ГТМ на 3 нумерованных листах в 4°, исписанных с одной стороны рукой С. А. Толстой и исправленных рукой Толстого. Заглавие: «Послесловие». Начало: «Читали ли вы последнюю повесть Толстого?». Конец: «когда приходится высказывать». Вместе с рукописью, описанной под № 14, началом которой данная рукопись является, она представляет собой копию рукописи № 12. Значительная часть текста, в том числе текст писем, Толстым отчеркнут с пометкой « пр пропустить ». Затем все 3 листа, а также 4-й, не сохранившийся, были из рукописи № 14 исключены.

14. Рукопись АТ на 19 нумерованных по листам и по страницам (5—32) листах в 4°, исписанных частью с одной стороны, частью с обеих, вперемежку рукой С. А. Толстой, П. Г. Ганзена, А. Н. Дунаева и Т. Л. Толстой и исправленных рукой Толстого. Нумерация начинается с цыфры 5, так как 4 листа (из которых один утрачен), исключены из рукописи (см. описание предыдущей рукописи). Как сказано выше, вместе с исключенными листами данная рукопись — копия рукописи, описанной под № 12. Вслед за заглавием, написанным рукой Толстого, — «Послесловие», начало: «Я получил и получаю много писем». Конец: «с учением, которое мы исповедуем». Исправления еще больше приближают текст рукописи к тексту предпоследней редакции. Извлекаем из нее вариант № 9.

15. Рукопись АТ на 12 нумерованных по страницам листах в 4°, исписанных, кроме последнего, с обеих сторон рукой П. Г. Ганзена и исправленных рукой Толстого. Начало: «Я получил и получаю много писем». Конец: «то, к чему он должен стремиться». Датирована рукой переписчика 1—5 апреля 1890 г. На обложке рукой М. Л. Толстой написано: «Послесловие. 5 апрель». Копия предыдущей рукописи. В результате авторских исправлений текст данной рукописи очень приблизился к тексту предпоследней редакции. Существенных вариантов в рукописи нет.

16. Рукопись АТ на 6 нумерованных по страницам листах в 4°, исписанных, кроме последнего листа, с обеих сторон рукой П. Г. Ганзена и исправленных рукой Толстого. Начало: «Я получил и получаю много писем». Конец: «то, к чему он должен стремиться». Датирована рукой переписчика 5 апреля 1890 г. Та же дата рукой М. Л. Толстой поставлена и на обложке. В середине рукописи, представляющей собой копию предыдущей, недостает 7 листов, которые перенесены в рукопись, описанную под № 17. Исправления и перестановки, сделанные в рукописи, сделаны в направлении к тексту предпоследней редакции.

17. Рукопись АТ на 24 частично нумерованных листах в 4°, исписанных, кроме двух листов, с обеих сторон рукой П. Г. Ганзена и М. Л. Толстой, исправленных и сильно дополненных рукой Толстого. Начало: «Я никогда не думал». Конец: «А и то и другое дано нам». В первоначальном своем составе рукопись образовалась частично из листов, переложенных сюда из рукописи, описанной под № 16, частично из копий листов, оставшихся в этой рукописи. Рукой переписчика она датирована 6-м апреля 1890 г. Текст ее, будучи исправлен в первый раз, был положен в основу литографированных изданий. Вслед затем рукопись подверглась вторичному исправлению и была значительно дополнена Толстым (8 листов, исписанных исключительно рукой Толстого). Вторичные исправления и дополнения сделаны в направлении к окончательной редакции. Из вариантов рукописи, не вошедших в окончательную редакцию, следует отметить лишь два. После слов: «и вовлечение мужчин в связь или брак», стр. 82, строка 28, рукой Толстого на полях добавлено:

И это нехорошо, потому что для достижения этой цели мущины считают позволительным пользоваться самыми гнусными средствами обмана, лжи, разжигания чувственности.

После слов: «Можно не принимать учения Христа», стр. 87 строка 39, в рукописи написано:

не учения Христа, подразумевая под этим папу, таинства, троицу и т. п., а истинного, разумного учения.

На обложке, в которую заключена рукопись, рукой И. И. Горбунова написано „Черновые. Послесловие к «Крейцеровой сонате»“, рукой же М. Л. Толстой поставлена дата — 23 апреля 1890 г., видимо с ошибкой не меньше чем на 3 дня, судя по дате обложки ближайшей копии (см. ниже).

18. Рукопись ГТМ на 7 нумерованных по страницам листах большого почтового формата, исписанных с обеих сторон рукой И. И. Горбунова, с поправками рукой В. Г. Черткова. Начало: «Я получил и получаю много писем». Конец: «Совершенный образец». Дата — 6 апреля 1890 г. На обложке рукой В. Г. Черткова написано: «Список Вани (т. е. И. И. Горбунова, Н. Г.) с списка Ганзена. Начало послано с Ваней к Льву Николаевичу для получения мнения его о моих поправках. Конец отдан Диллону». Исправлений рукой Толстого нет. Эту рукопись привлекаем к работе над историей текста потому, что она представляет собой копию с авторитетной копии рукописи № 17, сделанной до вторичного ее исправления и дополнения Толстым и таким образом, фиксируя первичную стадию в исправлении рукописи, закрепляет собой текст редакции, легший в основу литографированных изданий. То, что она написана рукой И. И. Горбунова, ближайшего сотрудника Толстого, притом для В. Г. Черткова, имеет существенное значение с точки зрения авторитетности текста, ни в одной из авторизованных рукописей не сохранившегося несмешанно с позднейшими наслоениями. Поправок, сделанных рукой Черткова, не отмечаем, так как они, очевидно, на дальнейший ход работы Толстого влияния не оказали.

19. Рукопись АТ на 25 нумерованных листах в 4° (из них один урезан), исписанных с одной стороны рукой М. Л. Толстой, В. В. Рахманова и неизвестного (а) и исправленных рукой Толстого (в нумерации вслед за цыфрой 21 ошибочно поставлена цыфра 23). Заключена в обложку, на которой рукой М. Л. Толстой написано: «Послесловие. 20 апреля». Копия части предыдущей рукописи — с начала и кончая словами: «и род человеческий в опасности» (см. варианты литографированной редакции, стр. 344, строка 26). 9 листов и 2 обрезка, на которых следовал дальнейший текст, кончая словами: «называемая ими церковным браком», — перенесены в рукопись, описанную под № 21. Исправления рукой Толстого, судя по разному цвету чернил (черные и фиолетовые), делались дважды (фиолетовыми чернилами — в первый раз, черными — во второй). Они выразились в смягчении того места, где говорится о взаимном заманивании мужчин и женщин, в перестановке некоторых абзацев и во второстепенных стилистических и смысловых переделках в направлении к окончательной редакции «Послесловия».

20. Рукопись АТ на 15 нумерованных по страницам листах в 4°, исписанных, кроме последнего, с обеих сторон рукой И. И. Горбунова и исправленных рукой Толстого. Тетрадь в коричневой обложке, на которой рукой М. Л. Толстой проставлена дата — 22 апреля. Начало: «Я никогда не думал». Конец: «называемая церковным браком». Копия рукописи № 19, сделанная после вторичного ее исправления, далее — копия текста 9 листов, 2 обрезков и нескольких конечных несохранившихся листов, первоначально входивших в состав рукописи № 19, а затем перенесенных в рукопись № 21 и подвергшихся новой правке уже после того, как копия с них была снята, и они были изъяты из рукописи № 19. В нескольких местах в эту рукопись позднее внесены рукой переписчика и М. Л. Толстой поправки, сделанные рукой Толстого в рукописи № 21. Кроме того, несколько исправлений здесь были сделаны Толстым вновь, после того как им была исправлена рукопись № 21. Исправления, сделанные рукой Толстого в направлении к окончательной редакции статьи, не дают существенных смысловых и стилистических вариантов. Кроме исправлений, в тексте рукой Толстого сделаны и перестановки.

21. Рукопись АТ на 25 нумерованных листах в 4° и двух обрезках, исписанных частью с обеих сторон, частью с одной, рукой М. А. Стаховича, Т. Л. и М. Л. Толстых и неизвестного (а) и исправленных рукой Толстого. Один лист чистый, на одном (первом) рукой М. Л. Толстой проставлено заглавие и дата 22 апреля 1890 г. Начало: «Я никогда не думал». Конец: «называемая церковным браком». Текст первых 8-ми листов и части 9-го этой рукописи, кончая словами: «Это пятое», представляет собой копию соответствующей части текста рукописи № 19, сделанную до момента вторичного ее исправления. Рукой М. Л. Толстой сюда нанесены исправления, сделанные Толстым в рукописи № 20, и, кроме того, рукой Толстого сделано еще одно новое исправление. С конца 9-го листа, от слов: «Вот то существенное» и до 11 листа включительно, кончая словами: «род человеческий в опасности» копия сделана с той же рукописи № 19, но после вторичной ее правки. Здесь также рукой М. Л. Толстой и И. И. Горбунова нанесены исправления, сделанные Толстым в рукописи № 20, и, кроме того, рукой Толстого сделано еще одно исправление. Далее идут 9 листов и 2 обрезка, перенесенные сюда из рукописи № 19 и подвергшиеся новой правке. Сюда, кроме того, нанесены рукой М. Л. Толстой исправления, сделанные Толстым в рукописи № 19, после того как рукопись № 21 была окончательно исправлена. Наконец, текст последних 3-х листов, от слов: «В этом состоит главное», представляет собой копию последних страниц рукописи № 19, с новыми исправлениями рукой Толстого, не вносящими однако существенных смысловых и стилистических вариантов.

22. Рукопись ГТМ на 12 нумерованных по страницам листах в 4°, исписанных большей частью с обеих сторон рукой И. И. Горбунова и М. Л. Толстой и исправленных (дважды — чернилами и карандашом) рукой Толстого. Начало: «Я никогда не думал...» Конец: «А и то и другое дано нам». Вслед за этим рукой М. Л. Толстой дата — 23 апреля 1890 г. Последняя нумерованная страница — 52-я. Страницы 3—24, 33—34, 44—45, 48—49 перенесены в рукопись, описанную под № 23. Описываемая рукопись вместе с изъятыми из нее страницами — копия рукописи № 21 (в первой своей части) и конца рукописи № 17 (во второй части). Исправления сделаны в направлении к окончательной редакции. Существенных смысловых и стилистических вариантов рукопись в себе не заключает.

23. Рукопись ГТМ на 24 нумерованных по страницам листах в 4° большого почтового формата, исписанных, большею частью с обеих сторон рукой И. И. Горбунова и исправленных рукой Толстого. Начало: «Читали вы последнюю повесть Толстого?» Конец: «А и то и другое дано нам». Вслед за этим рукой переписчика дата 24—апреля 1890 г. и собственноручная подпись Толстого. На обложке, в которую заключена рукопись, рукой В. Г. Черткова написано: «Л. Н. Последнее Послесловие, привезенное Ваней». Данная рукопись вначале (неполных две страницы) является копией рукописи, описанной под № 13, в дальнейшем, за исключением тех листов, которые переложены сюда из рукописи № 22, копией этой последней. Текст большинства листов, перенесенных в эту рукопись из предыдущей и исписанных с одной стороны, после исправления зачеркнут и переписан на чистых оборотных страницах этих листов. Исправления, сделанные в рукописи, в большинстве преследуют задачу уточнения мысли. Некоторые места из нее исключены. Так, после слов: «Отчего бы это?.. и т. д.,» стр. 416, строка 10, обведено чертой с пометкой « пр пропустить »:

— Да, но всетаки там есть мысли нравственные и полезные.

— Да, но все это до такой степени перемешано с нелепостями, что не стоит говорить про это серьезно и тем более руководиться в своей жизни теми противными и опыту, и примеру образованных стран, и здравому смыслу, и физиологии мыслями, которые там высказываются.

После слов: «еще более обязательно в браке», стр. 81, строка 28, зачеркнуто:

и что рассудок дан человеку, не на то, чтобы стать ниже животного, а выше его. Истребление же плода с целью наслаждения и продолжение общения во время беременности и кормления есть превосхождение животного в животности.

После слов: «уничтожило бы возможность жизни», стр. 84, строка 26, зачеркнуто:

Параллельные линии перестанут быть параллельными, если они пересекутся, но пересекаются они в бесконечности, и потому нельзя говорить, что не стоит мне трудиться класть рельсы параллельно, так как все равно они перестанут быть параллельными, пересекутся.

Остальные зачеркивания в рукописи менее существенны.

24. Рукопись ГТМ на 1 листе в 4°, исписанном рукой неизвестного (б). Копия начала предыдущей рукописи. В ней зачеркнуто синим карандашом следующее начало:

— Читали вы последнюю повесть Толстого?

— Нет, а что?

— Да уж до того дописался, что проповедует безбрачие, прекращение рода человеческого.

— Да, мистицизм до добра не доведет. И какая это жалость, что наши русские писатели так скоро повреждаются в рассудке. Отчего бы это? и т. д.

Так скажут пожилые влиятельные люди, а молодые, не верящие себе люди, поверят этому. И мне жалко, что это так будет, жалко потому, что мне хотелось бы, чтобы читатели, особенно молодые, без закоренелых привычек и предвзятых мыслей, оправдывающих эти привычки, прямо и просто поняли то, что сказано в этом рассказе; а прямо и просто поняв то, что сказано в нем, повели бы более нравственно чистую и потому более радостную жизнь, чем та, которую вел я и ведет большинство людей нашего мира.

Так я писал прежде еще, чем рассказ этот стал известен и появились о нем суждения. Появившиеся суждения, слышанные и прочитанные мною в письмах, которые я получаю о предмете моего рассказа, подтвердили и превзошли все мои ожидания о тех недоразумениях, которые он вызовет.

Я беспрестанно получаю письма от незнакомых мне лиц, и в особенности от молодых людей, с просьбами объяснить, что именно я хотел сказать этим рассказом.

Пишущие, изложив совершенно правильно то, что по их мнению выражает рассказ, просят меня, в виду того что старшие не допускают380 Дальнейшие слова, заклеенные полоской бумаги с новым, написанным на ней текстом, извлекаем из рукописи, описанной под № 23. такого понимания смысла рассказа, подтвердить — правильно ли они поняли в рассказе тот самый смысл, который я хотел выразить в нем.

И потому постараюсь сделать то, что прежде казалось мне совершенно излишним.

Последние зачеркнутые строки заклеены полоской бумаги, на которой написано другой рукой, также неизвестного: (в):

Я получил и получаю много писем от незнакомых мне лиц, просящих меня объяснить в простых и ясных словах то, что я думаю о предмете написанного мною рассказа под заглавием «Крейцерова соната». Попытаюсь это сделать, т. е. — и далее — незачеркнутые слова: в коротких словах выразить, насколько это возможно, сущность того, что я хотел сказать в этом рассказе. На этих словах, заканчивающих лист, рукопись обрывается. Видимо, мы имеем дело лишь с первым сохранившимся листом утраченной копии рукописи № 23, на который наклеена полоска бумаги, содержащая в себе копию начала текста литографированной редакции, с добавлением слов: «т. е.». Происхождение этого листа (и рукописи, к которой он относится) уясняется из письма Черткова к Толстому от 11 июня 1890 г. (см. выше, стр. 630).

25. Рукопись ГТМ на 20 нумерованных листах в 4°, исписанных с обеих сторон рукой С. А. Толстой, без исправлений рукой Толстого. Начало: «Я получил и получаю много писем». Конец: «И то и другое дано нам», и вслед за этим дата 24 апреля 1890 г. Заключена в обложку, на которой рукой же Софьи Андреевны написано: «Послесловие к «Крейцеровой сонате». Под самый конец. Ноябрь 23. 1890 г.». Типографские пометки и свинцовые пятна на листах указывают на то, что с этой рукописи производился набор печатного текста.

Отличия текста рукописи № 25 от текста предшествующей ей полной рукописи «Послесловия», описанной под № 23, частично лишь объясняющиеся невнимательностью переписчицы, следующие.

Начало статьи то же, что и в предпоследней (литографированной) редакции «Послесловия».

После слов: «что половое общение», стр. 79, строка 11, пропущено: «есть дело, необходимое для здоровья, и что так как женитьба есть дело, не всегда возможное, то и половое общение». После слов: «всякий мужчина найдет», стр. 80, строка 22, вместо «вокруг» написано: «около». После слов: «как кажется им», стр. 80, строка 38, вместо «нарушение» — «нарушения». После слов: «стало входить», стр. 81, строки 12—13, вместо «в обычай и привычку» — «в обычай, привычку». После слов: «И не хорошо невоздержание», стр. 81 строка 21, вместо «во времена» — «во время». После слов: «никогда не облегчает», стр. 83, строка 10, вместо «достижение» — «достижения». После слов: «Но вышло не так», стр. 83, строка 27, вместо «Правда, прямо никто не оспаривает» — «Никто, правда, не оспаривает». После слов: «будут соединены любовью», стр. 84, строка 19, вместо следующих строк:

«Осуществление этого идеала несовместимо с представлением о жизни, как мы ее понимаем. Представление о движении жизни возможно только при стремлении к идеалу, осуществление которого мы не можем себе представить, и потому стремление к христианскому идеалу во всей его совокупности и к целомудрию, как к одному из условий этого идеала, не исключает возможности жизни. Напротив, отсутствие христианского идеала вообще и одного из условий его — стремления к полному целомудрию уничтожило бы возможность жизни».

написано:

«Весь смысл человеческой жизни заключается в движении по направлению к этому идеалу, и потому стремление к христианскому идеалу во всей его совокупности и к целомудрию, как одному из условий этого идеала, не только не исключает возможности жизни, но, напротив того, отсутствие этого христианского идеала уничтожило бы движение вперед и, следовательно, возможность жизни».

После слов: «нравственного руководства», стр. 84, строки 33—34, вместо «Как есть два способа указания пути ищущему указания путешественнику» написано: «Как есть два способа указания пути путешественнику». После слов: «признаки поступков», стр. 85, строки 5—6, вместо «которые он должен и которых не должен делать» — «которых он должен и которых не должен делать». После слов: «отдавай десятину бедным», стр. 85, строка 9, пропущено: «не прелюбодействуй». Слова «церковного, ложно называемого христианским», стр. 85, строка 13, взяты красным карандашом в круглые скобки и рядом с этими словами на полях рукой С. А. Толстой написано: «и других». После слов: «будьте совершенны», стр. 85, строки 20—21, вместо «как Отец» написано: «как совершен Отец». После слов: «Степень приближения не видна», стр. 85, строки 27—28, вместо «видно одно отклонение» — «видно только одно отклонение». После слов: «что он исполняет всё», стр. 85, строка 36, вместо «Богатый юноша фарисей тоже исполнил» — «Богатый юноша тоже исполнил». После слов: «чувствует себя несовершенным», стр. 86, строка 8, вместо «не видя назади» — «не видя позади». После слов: «в различии способа руководства людей», стр. 86, строка 13, пропущено: «в методе, как говорил Матью Арнольд». Слова: «называемое церковным христианским учением» исправлены на «называемое церковнохристианским учением», стр. 86, строка 20, и заключены красным карандашом в круглые скобки. Текст от слов: «Церковные, называющие себя христианскими, учения», кончая: «быть безгрешною, вполне законною. Но», стр. 68, строки 22—34, обведен сбоку чертой красным карандашом. После слов: «от одного берега отстали», стр. 86, строка 36, вместо «к другому не пристали» написано: «и к другому не пристали». Слова: «чувствуя, что это учреждение не имеет оснований в христианском учении», стр. 86, строки 37—38, взяты красным карандашом в круглые скобки. После слов: «и вместе с тем», стр. 86 строка 39, вместо «не видят» написано: «не видя». Слова «закрытого церковным учением», стр. 87, строки 39—40, зачеркнуты красным карандашом. После слов: «определенное наложничество», стр. 87, строка 8, вместо «многоженство» написано «и многоженство и многомужество». После слов: «Только потому, что», стр. 87, строка 13, пропущено слово «изредка». Слова: «называемая церковным браком» стр. 85 строка 15, взяты красным карандашом в круглые скобки. Текст от слов: «Христианского брака», кончая: «последующих веков», стр. 87, строки 17—23, обведен красной карандашной чертой, сверху его красным карандашом поставлены многоточия во всю строку и в нем после слов: «Так и понималось это всегда», стр. 87, строки 21—22, пропущено слово «истинными», зачеркнутое и затем восстановленное в рукописи № 23. После слов: «а мысли эти», стр. 87, строка 14, вместо «противоречат» написано: «противоречивы». После слов: «сходился со многими женщинами», стр. 89, строка 2, вместо «или хоть до брака с возможностью развода, или хоть до гражданского (идя по тому же пути), до японского на срок почему же и не до домов терпимости?» — «или хотя бы брак с возможностью развода, или хотя бы гражданский, или (идя по тому же пути) хотя бы японский на срок, — почему же не дойти и до домов терпимости?» После слов: «В каком бы ни находился человек положении», стр. 89, строка 25, вместо «учения идеала, данного Христом, всегда достаточно» — «всегда достаточно учения идеала, данного Христом». После слов: «руководствоваться тем», стр. 89, строка 31, вместо «что он видит» — «что видит». После слов: «и таково же», стр. 90, строка 1, вместо «к вопросу о браке» — «к целомудрию». После слов: «возращения и воспитания», стр. 90, строки 33—34, вместо «происшедшего» — «происходящего». После слов: «и прекращению греха», стр. 90, строка 40, вместо «заменой отношений плотской любви» — «заменой отношений». После слов «сестры и брата», стр. 91, строка 2, вместо «И потому неправда, что идеал Христа так высок, совершенен и недостижим, что мы не можем руководиться им» — «И потому неправда то, что мы не можем руководиться идеалом Христа, потому, что он так высок, совершенен и недостижим». После слов: «забава, увлечение», стр. 91, строка 15, вместо «которое можно поправить тем, что мы называем браком» — «которое необязательно поправить тем, что мы называем браком». После слов: «впадения в разврат», стр. 91, строки 20—21, вместо «А то ведь это всё равно» — «А это ведь всё равно». После слов: «Очевидно, что», стр. 91, строка 25, вместо «такой» — «тот». После слов: «Чем слабее моя рука», стр. 91, строка 36, вместо «тем нужнее мне совершенный образец» — «тем совершеннее мне нужен образец». После слов: «руководить его», стр. 91, строка 40, вместо «в его теперешнем возрасте» — «в теперешнем возрасте». После слов: «показывающий направление», стр. 92, строка 12, вместо «И то и другое» — «А и то и другое».