Говорили еще о молодом человеке портной Monsieur Chapel, которому он остался должен 678 р. серебром, и член Английского клуба Г-н Васильев, имевший выигранный в карты вексель на Оленина в 8.700 р., и еще кое кто, кому он остался должен в Москве.
Mais tout de même c'était un garçon qui ne manquait pas d'ésprit,75 [А всё-таки он был неглупый человек,] прибавлял он, становясь на колени перед новой pratique,76 [перед новым заказчиком,] застегивая и обдергивая.
Г-н Васильев вышел из себя, узнав о отъезде своего должника. Его не столько огорчило то, что стало меньше надежды получить деньги, сколько то, что уехал игрок, наверно проигравший ему тысяч тридцать, и с которого была надежда выиграть еще столько же. Но ему показалось, что он сердится на бесчестность своего должника, и так понравился этот благородный гнев, что он показывал всем вексель, говоря, что он отдаст его зa полтинник, и уверял, что «вот человек, которому я чистыми переплатил тысяч десять! Нет, игры нет больше, сам проиграешь, платишь, а выиграешь раз в жизни и сиди». Однако Васильев тотчас же подал вексель ко взысканию и получил деньги.
«Что вы мне ни говорите, mon bon ami»,77 [милый друг,] говорила мать Оленина своему старому другу и двоюродному брату, который упрекал ее в том, что она позволила сыну расстроить именье и уехать на Кавказ, — «что вы мне ни говорите, a Dmitri так благороден. Il faut que jeunesse se passe.78 [Надо молодежи перебеситься.] И мы с вами шалили.
«Сходи!» сказал уж после урядник, оглядываясь вокруг себя. «Твои часы что ли, Гурка? Иди!»
— «И то ловок стал Лукашка твой», прибавил урядник, обращаясь к старику: «все, как ты, ходить, дома не посидит, намедни убил одного».
— «Мы убьем, только со мной поди», сказал Лукашка, поддерживая ружье и сходя с вышки. — «Вот дай срок, ребята в секрет пойдут, так я тебе укажу», прибавил он. — «Вот житье твое, право зависть берет, гуляй добрый молодец, да и все», сказал Лукашка. «А мне на часах стоять хуже нет. Скука, злость возьмет».
— «Гм! гм! сходить надо, надо сходить», проговорил старик сам себе: «а теперь тут под чинарой посижу, може и точно ястреб».
— «Летает, дядя, летает!» подхватил Назарка, и опять сделал коленцо, опять рассмешившее народ на кордоне.
— «Дура-чорт!» крикнул Лукашка. «Не верь, дядя, а со мной пойдем, на поляне видел я точно».
13.
Лукашка вошел в избу, повесил на деревянный гвоздь оружие и черкеску. В одном бешмете еще заметнее стала широкая кость его сложенья. Он достал лепешку и, пережовывая, подошел к лежавшему казаку.