— Что жена?1117 жен много Что аллах хочет, то и будет. Вот сын, Шамиль говорит, что вырвет ему глаза, если я не вернусь. Вот сын, — он опустил голову как будто молился, и1118 глаза его лицо его вдруг всё изменилось, стало жалкое и кроткое.

— Как любит сына-то, однако, — сказала Марья Дмитриевна.

В подлиннике ошибочно: IV

Может быть, он еще бы рассказал что нибудь, но в это время вошел денщик и доложил Ивану Матвеевичу, что приехал Арслан-Хан из Хасав-Юрта. Арслан-Хан был мирнòй князь, русский офицер,1120 всегда живший в ладу с русскими, ненавидевший горцев и ненавидимый ими. Мы слыхали, что у него были счеты с Хаджи-Муратом, и оказалось, что и теперь он приехал с доносом о том, что Хаджи-Мурат ведет переговоры с Шамилем не о своем семействе, а о том, чтобы высмотреть русские крепости и подвести к ним Шамиля.

Когда Арслан-Хан, маленький черный человечек, вошел с своими двумя1121 нукерами спутниками, Хаджи-Мурат вдруг весь преобразился,1122 глаза его загорелись грудь поднялась, и1123 он рука схватилась за рукоятку кинжала, и загоревшиеся глаза уставились на Арслан-Хана.

Когда же Арслан-Хан передал Ивану Матвеевичу по русски то, что он слышал, и переводчик передал это ему, он, как кошка, вскочил на тахте и1124 вплоть подо подошел бросился на Арслан-Хана, не вынимая оружия, но подставляя ему грудь. Он что то1125 кричал проговорил, повторяя одно и то же слово. Арслан-Хан взялся за пистолет, но Хаджи-Мурат не пошевелился и, так же подставляя ему грудь, повторял это слово.

Иван Матвеевич, офицеры и я насилу разняли их и увели Арслан-Хана. Хаджи-Мурат же, хромая и ворча что-то, ушел к себе.

Так кончился этот вечер.

На другой день к великой радости Ивана Матвеевича Хаджи-Мурат уезжал.

1126 Во время моей службы на Кавказе, Почти пятьдесят лет тому назад мне случилось прожить несколько недель в небольшом укреплении левого фланга в Чечне.

Воинским начальником этого укрепления был1127 тогда некто майор Иван Матвеевич Петров, старый кавказец, женатый человек, что было очень редко среди кавказцев. Я был нижним чином и лечился от изнурившей меня лихорадки. И майор Петров и его жена были очень добры ко мне,1128 и я часто запросто бывал у них и я невольно вспоминал коменданта из «Капитанской дочки», только с той разницей, что жена Ивана Матвеевича, Марья Дмитриевна, была для меня1129 заодно и .............1130 Многоточие в подлиннике. по чувствам, которые я к ней испытывал, заодно и.......1131 Многоточие в подлиннике. Я был и благодарен ей за ее материнское попечение обо мне, и вместе с тем1132 не мог не испытывать испытывал к ней1133 того особенного бессознательное поэтическое чувство1134 самой чистой влюбленности, которая так естественна очень молодым людям, и1135 которая особенно1136 усиливалась на Кавказе, где природа так хороша и женское общество так редко.

1137 Я начинал уже поправляться, пароксизмы повторялись уже через два и три дня, и я с грустью собирался ехать к полку, когда Вскоре после моего приезда случилось в нашем укреплении1138 необыкновенное важное событие.

Это было в июне. Часу в девятом после сильного пароксизма лихорадки, трепавшей меня всю ночь, я вышел на улицу и направился за хинином к фельдшеру, жившему рядом с домом Ивана Матвеевича. Солнце1139 выходило уже вышло из-за гор, и больно было смотреть на освещенные белые мазанки1140 на противоположной правой стороны улицы, но зато как всегда весело и успокоительно торжественно было смотреть на матовую цепь снеговых гор, как всегда старавшихся притвориться облаками.

Я1141 Зачеркнуто: как всегда весело радостно поздоровался с ним и пошел по смотрел на них, дышал во все легкие и радовался тому, что я живу, и живу именно я и на этом прекрасном свете.

Я подходил уже по тенистой стороне улички1142 подошел к1143 углу, за которым был домик воинского начальника, только что я повернул за угол, как навстречу мне показалась домику с палисадничком, в котором жила милая Марья Дмитриевна, когда услыхал перед собой1144 топот мягкий топот лошадиных копыт по пыльной дороге и в конце улицы показалась партия всадников1145 Два ехали впереди и имели вид начальников, позади их, часто стуча копытами по дороге, ехали вооруженные. Первое чувство мое было страх: тогда в горской одежде человек в пятнадцать.