— Уж очень смел был, — сказал Кондицкий.
— Тут смел, не смел, кому обречено, — пробурчал Панов. Ты что сапоги снимаешь? — обратился он к Никитину, который откурился и стаскивал с себя сапоги.
— Да смотрю — стоптал.
— То-то, стоптал,1717 мужик, ходить не умеешь нехорошо ходишь, легче1718 прямее ступать надо.1719 Говорят, так на месте и положили, — сказал Кондицкий.
— Ох, хороши сапоги продавал Тихонов, — сказал Кондицкий. — Он домой идет.
— И счастье же человеку, — вздохнув, сказал Никитин.
— Счастье?1720 А я считаю, что хуже. Что мужик — последний человек, — сказал Панов. Куда он пойдет? К братьям пахать, тоже не сахар.
— Ну нет, — заговорил своим тихим, ласковым голосом Никитин, — я бы не знаю, дядя, что дал, только бы пожить1721 еще, как живал прежде в мужиках дома. Хоть бы глазком взглянуть на них. Выедешь, бывало, весной на двоем пахать, жеребята играют, у нас две кобылы — хорошие матки были — не знаю целы ли,1722 птички поют грачи за тобой за сохой ходят, голуби тоже, жаворонок, земля мягкая, идешь босой ногой — точно гладит тебя.
И Никитин долго вспоминал про деревенскую жизнь и работы, и семью, стариков и детей. Кондицкий,1723 видно между тем, задремал; слышно было, как он всхрапывал, а Панов сидел прислонившись и молчал, только1724 как будто гневно откашливаясь.1725 Вишь ты, как расписывает, — сказал он сердито.
— Это, брат, оставить надо,1726 Кондицкий, давай покурить сказал Панов — сердито проговорил Панов, — да и тише говори. На то секрет.
— И рад бы оставить, — продолжал1727 Зач.: тихим голосом своим нежным, умильным голосом Никитин, — да не могу, сном не засплю, вином не залью. Только и думка, что про домашних. И покаюсь тебе, Антоныч, на днях ушел за крепость. Думаю, бегу опять.
— Уж пороли ведь тебя, — сказал Панов.
— А все-таки не могу, хочу бежать да и всё. И сам не знаю куда, а бежать.
— То-то дурак, — сказал Панов.1728 Только что проговорил это Панов, как впереди их послышался свисток. — Мало пороли тебя. Я бы из тебя дурь...
