Теперь он по приказанию Главнокомандующего приезжал в Чечню, чтобы попытаться через лазутчиков узнать о своей семье и если можно выкрасть из гор. Марья Дмитриевна знала всё это, у мужа уже была получена бумага о том, что Хаджи-Мурат приедет в их крепость и будет жить в ней, и потому одно имя Хаджи-Мурата объяснило ей всё.

— Очень приятно познакомиться, — сказала она, — милости просим. Я сейчас мужу дам знать, он в канцелярии, — сказала она, взяв поданную ей приставом бумагу.

И Марья Дмитриевна быстрым шагом пошла через двор к мужу.

— Иван Матвеевич, Иван Матвеевич! — заговорила она.

— Ну что? Что так суетишься?

— Хаджи-Мурат приехал с приставом князем Еристовым и конвоем. Вот бумага.

Не открывая бумагу, Иван Матвеевич потянулся за папироской.

— Дай-ка.

— Да ну, успеешь.

— Дай затянуться. Ну что ж, пошли Кириллова проводить на квартиру.

— А знаешь что, Иван Матвеевич, — вдруг сказала Марья Дмитриевна, вспомнив взгляд Хаджи-Мурата и садясь на кровать. — Я думаю, лучше их к нам поместить.

— Вон-a! Там всё готово и деньги заплачены.

— Да ты вот говоришь, а я взглянула на него.

— Ну, что же?

— Так я взглянула на него и думаю, теперь нельзя нам его там держать. Уйдет! Я взглянула на него, и вижу, что уйдет.