Л. Н. был очень радушен с гостями. К Ирине, как дед: поцеловал ее на прощанье. Софья Андреевна ее хвалила в глаза, было тяжело. Но Ирина не принимала к сердцу похвальбу, не смущалась, не сияла удовлетворенной гордостью.
19 августа. Пополудни Л. Н. беседовал с князем Тенишевым: наставлял его, чтобы заговорил о Генри Джордже в Государственной думе. То же хочет советовать и Маклакову. Л. Н. слышал от Тенишева, что Столыпин хочет успокоить народ. Но отрубное хозяйство — не та мера. Разве мужики не знают, что выгоднее иметь землю в одном месте, чем в разных полях, по полю в ширину этого стола? Только они знают, что выгода материальная менее для них важна, чем справедливость. Это относится и к общине: это во имя нравственного начала. Выгоду понимают; как землю обрабатывать, знают лучше, чем петербургские господа. Тенишев возражал, что мужики не такие идеалисты.
Л. Н.: Вся община том основана. У них есть свои нравственные устои. Петербургские господа, в своем высокомерии, хотят учить мужиков, как им выгоднее. Это (разрушение общины, введение собственности на отрубных участках) происходит от того воображения, что мужики глупы, а мы (господа) умны. А всегда так было и будет, что кормящие умнее тех, которых они кормят. Что́ мы теперь переживаем, совершенно соответственно сознанию несправедливости крепостного права и требованию уничтожения его декабристами и после. Тогда лучшие люди понимали и против них восставали крепостники, только с той разницей, что теперь против Генри Джорджа больше восстают и что ненависть низшего сословия гораздо больше.
Л. Н.: Для того, чтобы успокоить народ, это средство наилучшее. У революционеров козырь — неспокойность народа — теперь сильнее, чем был во время декабристов. Основание государства — нравственное сознание народа (общинное землевладение). Теперь оно на моих глазах разрушается. Решение земельного вопроса по Генри Джорджу должно исходить от правительства* Беседуя с Николаевым, Л. Н. был с ним одних мыслей: решение земельного вопроса по Генри Джорджу состоится и помимо правительства.. Пусть правительство, по крайней мере, обмолвится о земельном вопросе, даст надежду. Этим внесет успокоение. Разом сделать нельзя. Пусть правительство начнет заниматься им.
Сегодня с Л. Н. ездили верхом к Марии Александровне. У Козловки стояли два конных стражника. Л. Н. спросил, зачем стоят.
— Должен государь проехать (в Ливадию на свидание с новым султаном).
Л. Н.: Когда проедет?
— Неизвестно. Говорят, 25 или 26-го (а сегодня 19-е).
Так караулят путь железнодорожный уже 14 дней. Стражники, и все деревенские старосты (и наш яснополянский), и некоторые очередные крестьяне. Нынче, во время жатвы, когда каждый день так дорог. Никакого вознаграждения за это не получают. Во сколько миллионов обойдется России такое путешествие государя!
20 августа. Утром уехал князь Тенишев. Л. Н. остался им доволен: внимательный, желающий учиться, знающий законы, государственные дела. «Внешнюю сторону», — оговорился Л. Н.
Здесь М. С. Сухотин. Вечером в семь часов приехал с двумя дочерьми М. П. Боткин, почти сверстник Л. Н., Гольденвейзер с женой, С. Д. Николаев.
Л. Н. вчера с Тенишевым и сегодня с Николаевым очень обстоятельно говорил о Генри Джордже. Гольденвейзер записал разговор.
Л. Н., ложась, когда я его массировал, сказал мне:
— С одной стороны, пора мне молчать, все высказал; с другой стороны, надо говорить, так как об этом (земельном вопросе) мало говорил. Как noblesse oblige** положение обязывает ( франц.)., так и réputation oblige*** репутация обязывает ( франц.). : надо удовлетворить то внимание, которое обращено на твои слова.
