«Ишь, дух скверный»! — вот всё, что осталось между людьми от этого человека.......................................................................................................................................
..........................................................................
На нашем бастионе и на французской траншее выставлены белые флаги, и между ними в цветущей долине, кучками лежат без сапог, в серых и синих одеждах, изуродованные трупы, которые сносят рабочие и накладывают на повозки. Ужасный тяжелый запах мертвого тела наполняет воздух. Из Севастополя и из французского лагеря толпы народа высыпали смотреть на это зрелище и с жадным и благосклонным любопытством стремятся одни к другим.
Послушайте, что говорят между собой эти люди.
Вот в кружке собравшихся около него русских и французов, молоденькой офицер, хотя плохо, но достаточно хорошо, чтоб его понимали, говорящий по-французски, рассматривает гвардейскую сумку.
— Э сеси пуркуа се уазо иси? — говорит он.
— Parce que c’est une giberne d’un régiment de la garde, Monsieur, qui porte l’aigle impérial.
— Э ву де ла гард?
— Pardon, Monsieur, du 6-ème de ligne.
— Э сеси y аште?28 [— Почему эта птица здесь? — Потому что это сумка гвардейского полка; у него императорский орел. — А вы из гвардии? — Нет, шестого линейного. — А это где купили?] — спрашивает офицер, указывая на деревянную желтую сигарочницу, в которой француз курит папиросу.
— A Balaclave, Monsieur! C’est tout simple — en bois de palme.29 [В Балаклаве. Это просто из пальмового дерева.]
— Жоли! — говорит офицер, руководимый в разговоре не собственным произволом, но теми словами, которые он знает.
— Si vous voulez bien garder cela comme souvenir de cette rencontre, vous m’obligerez.30
[Вы меня обяжете, если оставите себе эту вещь на память о нашей встрече.]
И учтивый француз выдувает папироску
Вот пехотный бойкий солдат, в розовой рубашке и шинели в накидку, в сопровождении других солдат, которые, руки за спину, с веселыми, любопытными лицами, стоят за ним, подошел к французу и попросил у него огня закурить трубку. Француз разжигает и расковыривает трубочку и высыпает огня русскому.
— Табак бун, — говорит солдат в розовой рубашке, и зрители улыбаются.
— Oui, bon tabac, tabac turc, — говорит француз, — et chez vous tabac russe? bon?31 [Да, хороший табак, турецкий табак, — а у вас русский табак? хороший?]